У каждого из нас в жизни были события, обстоятельства или люди, которые нанесли нашей психике глубокий урон. Раны затягиваются, но определенные раздражители, триггеры вызывают в мозге и теле болезненные воспоминания.
Даже будучи взрослыми и рассудительными, мы можем «вывалиться» в травму и на время потерять контроль над собой. В этот момент физически и психически мы оказываемся в той страшной болезненной ситуации, которая произошла с нами когда-то. Это называется ретравматизацией.
Лера, 41 год:
«Я взрослый, образованный, сознательный человек, у меня широкий кругозор и ответственная работа, — рассказывает Лера. — Но когда меня «выносит» в тревогу, я превращаюсь в маленького паникующего ребенка, которому просто плохо и страшно. Больше всего на свете мне в этот момент нужно, чтобы меня обняли.
Но приступ тревоги обычно идет рука об руку с семейным конфликтом. Муж отстраняется, и мне от этого еще больнее — как будто меня маленькую оставляют в беде, бросают одну. И мне приходится самой себя успокаивать, что не так-то просто».
Ранние и поздние травмы
«Ранняя травма отличается от поздней, которая произошла после трехлетнего возраста, — объясняет практикующий психолог Анастасия Долганова. — При поздней травме у ребенка уже есть самосознание и речь. Этого достаточно, фундамент сложен, весь мир внутреннего и внешнего ресурса лежит у его ног».
Терапия поздних травм сводится в общем к символизации (проговариванию опыта для его осознания и проживания) и к тому, чтобы научиться этими разнообразными ресурсами пользоваться. При ранней травме у ребенка нет ничего. И чем он младше, тем серьезнее это «ничего». Младенческие травмы в смысле проговаривания и других видов символизации непереживаемы, поскольку у ребенка пока нет ни самосознания, ни речи, поясняет эксперт.
Ужас и отчаяние
Младенцу, переживающему травму, просто плохо: физически, потому что он больной или голодный (травмы ранних госпитализаций, пренебрежения или раннего отъема от груди), и эмоционально, поскольку отрыв от матери вызывает сепарационную тревогу, которая представляет собой сочетание ужаса и отчаяния.
Поэтому у взрослых людей с ранней травмой случаются такие приступы тревоги и беспомощности, при которых разум и слова никак не помогают. Слова бесполезны, когда внутри нас страдает тот, кто их пока не понимает, — младенец.
Как успокоить внутреннего младенца
Младенец успокаивается в тепле, безопасности и сытости. Поэтому тревогу ранней травмы можно успокоить:
- физическим контактом,
- теплом,
- сытостью (не обжорством, поскольку переполненный желудок тоже вызывает физическую боль),
- ритмом.
Последнее не очевидно, но важно: есть неврологические исследования, которые показывают связь между психическим состоянием людей, переживших серьезные ранние травмы1, и занятием таких людей ритмикой, пением, танцами, игрой на музыкальных инструментах. То есть если человека охватывают младенческие ужас и отчаяние, ему не нужно с собой разговаривать, но ему стоит пойти поиграть на пианино, послушать ритмическую музыку или… потанцевать.
«Эти занятия нужны не для радости, а для ритма, — говорит Анастасия Долганова. — Подойдут также покачивания (гамак, качели, кресло-качалка), теплое питье и физический контакт с близким.
Увы, последнее не всегда возможно: приступы такой тревоги у взрослых с ранним травматическим опытом часто бывают спровоцированы именно физическим отсутствием значимого человека, расставанием или угрозой расставания (например, серьезной ссорой).
В последнем случае вполне оправдано использование противотревожных препаратов: иначе расставание даже с плохим партнером становится невозможным, поскольку тревога непереживаема».
Лера:
«В прошлый раз, когда меня «унесло» в тревогу, я легла и стала себя укачивать, баюкать, как ребенка. А потом… Я включила Rammstein. Совсем не колыбельные, конечно. Но их музыкальный ритм и голос Тилля Линдеманна помогли мне успокоиться и вернуться во взрослое состояние».
«Внутреннего младенца, которому плохо, не нужно «прорабатывать», «растить» или трансформировать: его нужно успокоить, чтобы он уснул, — объясняет психолог. — Тогда он вернет контроль внутреннему взрослому, который сумеет разобраться со всем остальным».
* В книге Брюса Перри и Майи Салавиц «Мальчик, которого растили как собаку» много примеров таких травм и неврологической работы с ними.
Об эксперте
Анастасия Долганова — психолог, автор книг «Мир нарциссической жертвы. Отношения в контексте современного невроза» и «Повседневные психические расстройства. Самодиагностика и самопомощь» (Весь, 2021). Подробнее на ее .
