«В 3 классе я уже чувствовала, что моя жизнь кончена»: почему зумеры называют себя «выгоревшими с пеленок»

В начале августа в X/Twitter завирусился тред, который откликнулся в сердцах всех тоскливых и уставших зумеров.

Все началось с твита девушки, прочитавшей историю про 27-летнего француза, который никогда не работал, потому что «все еще ищет себя». Пользовательница отметила, что для нее такой опыт кажется нереальным: в свои 27 она уже чувствует себя «уставшей женщиной на краю могилы».

Девушка вспомнила, что юной и беззаботной ощущала себя лишь лет до десяти. Дальше же ее ожидали семейные конфликты, побег из дома, выживание и лишь одно желание — просто уехать на дачу собирать грибы («У меня нет дачи», — с ироничной грустью добавила она).

Комментаторы согласились с автором поста — по их словам, такое самоощущение очень знакомо и им. Одна из пользовательниц призналась, что в 23 года ощущает, будто уже все упустила. Ведь пока ее подруги получают магистерские дипломы, она заканчивает второй курс и живет за счет «внешней помощи».

Есть и еще более отчаявшиеся зумеры: так, одна девушка отметила, что впервые почувствовала, будто все пошло не так, когда училась еще в третьем классе.

Выделился и твит от 29-летнего мужчины, который подчеркнул, что до сих пор чувствует себя как студент на летней подработке и не понимает, «кем хочет стать, когда вырастет». И это показывает: помимо эмоционального выгорания, зумерам свойственно еще и ментальное «подвисание» между юностью и взрослостью.

В общем, понятно одно: усталость от жизни к зумерам приходит намного раньше, чем это принято считать «нормой». Ни один из участников треда не старше и тридцати! И почти у всех уже за эти годы сформировалось устойчивое чувство потерянности, разочарования и в некоторой степени вины.

В чем же дело? Вполне вероятно, то, что российские зумеры массово выгорают к 25 годам, — результат накопленных поколенческих и социальных условий. Многие из тех, кто родился на постсоветском пространстве в конце 1990-х и начале нулевых, с детства жили в режиме помощников, с которых требовалось не меньше, чем со взрослых.

Ребенок был вынужден взрослеть слишком рано: помогать, терпеть, брать на себя больше, чем стоило бы. Это естественным образом вызывало в нем тревогу.

Зумеры и по сей день живут в ощущении хронической нестабильности — экономической, политической, культурной. У будущего отсутствуют ясные очертания. Порой нет даже четкого понимания, удастся ли (хотя бы до конца жизни!) обрести собственную крышу над головой.

При этом ожидания от молодых людей никуда не делись. От них по-прежнему требуют эффективности и успеха. Только вот соответствующих ресурсов у многих из зумеров попросту нет. И опор нет. Есть только давление со стороны соцсетей, работодателей. А результат — эмоциональное истощение еще до того, как успела начаться полноценная взрослая жизнь.