Psychologies: Ярмарка посвящена академическому искусству. Почему, на ваш взгляд, в эпоху концептуального и современного искусства сохраняется устойчивый интерес к классике и академической школе?
Елизавета Фролова: Современное искусство – это не про тотальный разрыв с традицией, или правильнее сказать, не только про это. Зрители и многие творцы продолжают интересоваться искусством именно в классическом его исполнении, предпочитая традиционные жанры и техники. Не все хотят создавать или выискивать в искусстве концептуальные подосновы. Часто зрители готовы очаровываться в искусстве именно нарисованными мирами, чтобы следовать рассказанным в картинках сюжетам.
Не будем также забывать про жажду узнавания. Не открытие нового и еще неизведанного переполняет их радостью, а именно встреча с давно знакомым, но подзабытым. И тут академическое искусство, конечно, всегда выигрывает.
Как бы вы описали портрет современного художника, работающего в академической манере? Какими качествами он обладает — в мировоззрении, в технике, в отношении к профессии и зрителю?
Прежде всего это профессионал своего дела с серьезной базой. Без классического художественного образования только единицы могут заниматься академическим искусством. И это точно таланты, которые рождаются на миллион. Поэтому это художники с образованием и как следствие великолепной техникой. В общей массе конечно это люди более солидного возраста, так как академическая техника требует серьезного погружения и большого количества времени для изучения ее основ.
Хотя молодых авторов мы тоже видим. А что касается мировоззрения и отношения к зрителю и профессии, то тут все художники схожи, вне зависимости от того, в каком направлении они создают свои произведения. Я верю, что все это люди с очень широким и нестандартным мировоззрением, с умением тонко видеть окружающий мир и подмечать то, что возможно еще только должно произойти.
Можно ли сказать, что академическое искусство говорит с нами на особом психологическом языке — не таком резком, но более глубоком?
Я бы так не сказала. Как концептуальное искусство может быть очень глубоким (а впрочем может оказаться и пустышкой), так и академическое искусство бывает довольно резким и злободневным. Изображения ада пусть и в академической манере вряд ли кто-то воспримет со спокойной душой и без резкости в чувствах.
Плюс академического искусства конечно же в том, что работая с теми же темами и проблемами, которые развивают концептуалисты, оно может это делать еще и завораживающе красиво и эстетически приятно для зрителя.
Как вам кажется, какая внутренняя потребность чаще всего приводит людей к искусству: эстетическая, экзистенциальная, терапевтическая?
Конечно же, эстетическая потребность. Ведь именно она заставляет нас испытывать желание постигать или даже создавать прекрасное, если говорить именно про область академического искусства. С другой стороны, если бы вы спросили меня про тягу к современному концептуальному искусству, где мы явно наблюдаем превалирование желания «покопаться» в себе и бытие, то я бы отметила экзистенциальную потребность.
Как вы видите дальнейшее развитие ярмарки «Арт Россия. Классика. Новый взгляд»?
Я с большим оптимизмом смотрю на будущее ярмарки «Арт Россия» — как ее осеннего академического направления, так и весеннего, более актуального формата. Искусство необходимо человеку: оно формирует вкус, воспитывает, открывает новые горизонты и поднимает нас на иной уровень восприятия мира. На протяжении веков именно через искусство воспитывалась элита, и оно всегда было неотъемлемой частью образования.
Поэтому вместе с моим партнёром, Вадимом Лобовым, мы создали стратегически выверенный проект, органично объединяющий искусство и образование.
