Скажи-ка, Дядя

«В мультфильме про «Простоквашино» (в классической версии) есть момент, который еще в моем детстве поражал меня гораздо сильнее, чем кот, подметающий пол, или собака на фотоохоте. Когда Печкин спрашивает Дядю Федора, чей он мальчик, тот отвечает: «Я ничей. Я сам по себе мальчик. Свой собственный». Тогда мне казалось это удивительной наглостью, граничащей со свободой, которую никогда не видать. А сейчас кажется лучшим вариантом ответа на вопрос «Что значит быть собой?».

Вопрос, звучащий из каждого утюга, как говорили про Земфиру 90-х. Бесконечное поле исследования любви и нелюбви к себе. Принятия, понимания, боли и новых вопросов. Писать об этом непросто хотя бы из страха упустить важное, «не докопать» многое. Поэтому лучше выбрать самый узкий и самый волнующий ракурс.

«Когда ты позволяешь себе быть собой? – спросила меня подруга, когда мы с ней обсуждали, что тема крутая, но сложная. Она привела пример про себя, мол, решила зимой ходить по Москве в валенках. Просто так удобно, и какая разница, что о ней подумают. И подумали хорошо: делали комплименты, то ли за смелость, то ли хотели себе такие. – А твои письма редактора считаются?» Считаются, еще как – подумала я. Причем это когда-то был интуитивный выбор «чуйкой». Не пытаться притворяться кем-то, пользуясь случаем, что мало у кого из читателей будет шанс проверить. Честно? Иногда хочется показаться лучше, чем я есть, побыть кем-то другим. Но почему-то именно с колонками рука не поднимается. Правда, только с колонками. В остальном бывают «перегибы на местах». Например, сейчас мне немного мешает писать это письмо свежий ожог на теле. Все потому, что весной захотелось стать стройнее, как кто-то другой, и без лишних на то усилий. И вот случайный ожог от косметической процедуры говорит о том, что быть собой в данный момент было бы значительно менее болезненно.

Но давайте вернемся к Дяде Федору. Понятно, что его легкий, ни к чему не обязывающий взгляд на себя – это скорее детская история. В моменты, когда я ему завидую, представляю себе такую картину: 40-летний Дядя Федор сидит в кабинете психолога. И горюет по годам, когда он был сам у себя. А теперь он чей? Вечно ноющей жены, неблагодарных детей, требующих заботы родителей. Да и у нового кота и собаки есть к нему претензии. Вот бы ему почаще вспоминать того наглого мальчика, который даже бутерброд научился есть неправильно – не в угоду кому-либо. Был сам по себе, свой собственный. Он легко носил бы валенки не только зимой, но и в +30 °С».