— Доктор, я к вам пришла от психолога, мы с ним работали над моими созависимыми отношениями, — девушка 22 лет вытерла щеку от слез рукавом потертого свитера. — Когда он рядом со мной, мне хорошо, жизнь кажется идеальной, потом мы расходимся — и вокруг меня начинается мрачный ад.
Мимика пациентки была печальнее молодой вдовы, движения медлительнее парализованной улитки.
— Мне очень хочется показаться внимательным врачом, поклонником Холмса и сделать вывод, что вы с молодым человеком сейчас снова не вместе, но что-то мне подсказывает, что ситуация сложнее.
— Да, все верно. Благодаря психологу я сильно изменила себя, старалась ради молодого человека. Все было хорошо, мы жили вместе уже четыре месяца. Но неделю назад у меня появились апатия и сумасшедшая лень, я вообще ничего хорошего не вижу в этой паршивой жизни.
Сорвалась. Тонкая струя слез сменилась мощным потоком, способным потушить несколько пожаров. Я протягиваю хлопковый платок. Комната наполнилась поддерживающими фразами и раздирающими всхлипами. Успокоилась.
— Ничего есть не хочу. Даже секса не хочу. А мой парень такой сексуальный, вы бы знали.
— Предпочел бы этого никогда не узнавать.
— Когда-то хватало одной его фотографии и простого воспоминания, чтобы взорваться. А тут: он рядом лежит весь голый, в шею целует меня, гладит, а мне так плевать на это. Отворачиваюсь и тихо плачу.
В конце беседы я сказал, что в их паре появится третий — антидепрессант
Время шло, дозировка увеличивалась, симптоматика исчезала. Ко второй неделе она снова почувствовала удовольствие от жизни. Восхищалась завтраком с молодым человеком после крепкого ночного сна и утреннего секса. Частота консультаций уменьшилась, и вскоре мы попрощались — оба в хорошем настроении.
Через два с половиной месяца тишину моего кабинета прервал неуверенный стук в дверь. Вошел молодой человек. «Я парень вашей пациентки», — сказал он. Объективно — не такой уж он и сексуальный, но дело явно не мое.
— У нее умер отец, но она какая-то неадекватная. Я ожидал от нее много слез и истерики, а она веселая, активная, даже слишком.
Мания. Хотя антидепрессант в той дозировке, которую она принимала, не вызывает такого состояния.
— Она сейчас в коридоре?
— Нет, сказала, что у нее сейчас встреча по учебе, она подойдет позже.
— А антидепрессанты она пьет так же, как и раньше?
— Она их вообще не пьет несколько недель уже.
Ожидая прихода пациентки, я начал спрашивать у молодого человека об их отношениях.
— Доктор, все ее знакомые считают меня ужасным человеком, потому что мы часто расставались по моей инициативе, а затем снова сходились. Но с моей точки зрения это выглядит совсем не так. В самом начале общения она была такой веселой, активной, мы постоянно что-то делали, она мертвого бы подняла своей активностью, а от ее сексуальности невозможно было устоять. Наши сверстники, молодые и неуверенные, вечно делают нерешительные намеки, она же просто сжимала мой пах в своей ладони… А потом — щелк. Я ничего не делал плохого, никаких ситуаций неприятных не происходило, но что-то резко менялось. Она становилась грустная, вечно ныла, меня грузила своими проблемами, которые сама же выдумала. Я уважаю себя и такого терпеть не хотел. Спустя почти год она снова писала…
Пазл сошелся. Его речь прервал скрип двери. Нужно будет ее смазать маслом. Вошла пациентка, подпрыгивая и насвистывая незатейливую мелодию.
— Это что? — вскрикнул молодой.
Внезапно я увидел свежий засос, украшающий девичью шею. По возмущению парня было понятно, что это не его рук дело
А пациентка в свою очередь попросила обнять меня и подмигнула. Я попросил всех сесть.
— У вас биполярное аффективное расстройство. Это когда эпизоды депрессии сменяются эпизодами мании, а между ними есть светлые промежутки, то есть ровное состояние. Вы занимались с психологом по поводу созависимых отношений, но проблема абсолютно противоположная. Не отношения формировали ваше состояние, а ваше состояние формировало отношения с молодым человеком. Когда мания — вы любвеобильная и инициативная, когда депрессивная фаза — наоборот, отношения вам точно не нужны. Мы с вами несколько месяцев назад вышли из депрессивного эпизода, сейчас у вас мания.
Снова предложения обняться.
— Несмотря на романтизм болезни — «сначала ярко горишь, а затем страдаешь и восстанавливаешься для новых вспышек», реальность показывает, что в этой патологии ничего хорошего нет. Современная психофармакотерапия позволяет держать ваше состояние стабильным.
Я выписал пациентке рецепт на препарат, обладающий нормотимическим эффектом. Периодически приходила на консультации, без жалоб, для контроля состояния. Обниматься больше не предлагала, но была искренне благодарна за то, что суть проблемы вышла на поверхность и была решена.
Врач-психиатр, психотерапевт, член Российского общества психиатров
