Коллега оказывает мне знаки внимания, когда мы пересекаемся на работе. Пишет в соцсетях комплименты. В общем и целом он мне нравится, мне льстит его внимание. Нет, конечно, той влюбленности, которая как «бабочки в животе», но есть симпатия к нему как к мужчине.
Правда, есть одно «но». Он дважды разведен, и его вторая бывшая жена работает вместе с нами. Коллеги рассказывают, что он выпивал и периодически ее бил. Поэтому мне страшно сближаться с таким мужчиной, и я не отвечаю на его комплименты, держась на расстоянии. Но ведь люди с разными людьми ведут себя по-разному. Вдруг он не законченный тиран и с ним можно построить нормальные отношения?
Как это выяснить, чтобы потом не пожалеть? И почему мне понравился именно такой мужчина? Ведь у меня нет травмирующего опыта: никогда не встречалась с тиранами, да и детстве родители не били.
Анна, 28 лет
Анна, начну с конца. Вы спрашиваете, почему вам понравился именно такой мужчина, и ищете причины этой симпатии в своем детстве.
Я ничего не знаю о ваших детских годах, но могу сказать, что при поверхностном общении насильник ничем не отличается от того, кто не применяет насилие. Он может быть обходительным, обаятельным и интеллектуально развитым. Поэтому нет ничего ненормального в том, что вам мог понравится такой мужчина.
Теперь перейдем к нему самому. Ваши опасения обоснованы, и интуитивно вы пока придерживаетесь безопасной стратегии поведения. Но ваши сомнения меня смущают.
Насильники справляются со своим гневом, в буквальном смысле разрушая других
Как правило, насилие по отношению к партнеру — это устойчивый паттерн, обусловленный неумением экологично справляться со своим гневом. Если в родительской семье проблемы «решались» при помощи насилия, человек усваивает именно такой стиль коммуникации. Судя по всему, ваш коллега никак не переработал травматичный опыт детства и продолжает следовать «семейным традициям».
Гнев и злость — естественные чувства, присущие каждому человеку. Однако (в зависимости от усвоенных моделей поведения) кто-то умеет направлять их, к примеру, в действия или на предметы, а кто-то просто сдерживает их и копит до предела. Далее возможны два варианта: наносить вред себе или наносить вред другим.
Насильники справляются со своим гневом, в буквальном смысле разрушая других. И здесь абсолютно неважно, какой партнер окажется рядом с ним. Спокойный будет раздражать его своей холодностью, эмоциональный же получит клеймо «истерички». Было бы желание, а повод ударить найдется. Поэтому ваши надежды на то, что с другой женщиной ваш коллега будет вести себя иначе, могут привести вас в опасную ловушку.
Жертва никогда не может быть виновата в нанесенных ей побоях или в унижениях, которым она подвергается
Вы будто пытаетесь найти причины его действий в поведении его бывшей жены. И в этом месте у меня возникают сильные сомнения, что у вас не было травмирующего опыта. Ваши размышления говорят о тенденции оправдывать насильника — такой ход мыслей обычно усваивается как раз через опыт насилия. И это не обязательно побои.
Жертва никогда не может быть виновата в нанесенных ей побоях или в унижениях, которым она подвергается. Но насильник всегда оправдает свои действия ее поведением. Отсюда в обществе укоренился миф, что насилие можно спровоцировать. Суть проблемы в том, что бить или не бить — это всегда решение насильника. Поэтому решать здесь вам.
Однако взаимные недовольства в паре — естественное явление, и если в одних парах их решают диалогом и походом к семейному психологу, то в других — побоями и оскорблениями. С большей вероятностью ваш коллега выберет в качестве именно насилие. А вы, судя по вашему письму, к такому сценарию не готовы.
Вступать с насильником в отношения можно в одном-единственном случае (и то с опаской) — если он работал над своим абьюзивным поведением на психотерапии, которая длилась 3–7 лет. Но поскольку насильники крайне редко признают, что у них есть проблемы, вряд ли ваш коллега обращался за помощью к психологу.
Поэтому, отвечая на ваш вопрос, можно ли ему верить и вступать ли с ним в отношения, я бы сказала, что этого однозначно делать не стоит.
