Сигурни Уивер: «В мире есть вещи поважнее меня»

Она выросла в Нью-Йорке и прожила здесь всю жизнь. Она знает все закоулки, проходные дворы, тайные для приезжего, но такие удобные. Где скамеечки с клумбой и комичной табличкой «Парк имени…». Именно в таком скверике в венгерской кондитерской, «где потрясающие ватрушки с лимоном и творогом и удивительно тихо», она назначает мне встречу.

В кондитерской и правда тихо. Шепчутся две женщины, пока их младенцы гугукают в колясках. Завсегдатай шуршит газетой. Два студента с мобильными шлют SMS. Окинув столики взглядом, я не вижу Сигурни Уивер, зато ловлю взгляд женщины за прилавком, которая кивком головы показывает за алебастровую колонну. Из-за колонны выглядывает и улыбается мне самое точеное лицо, какое я видела в жизни. Лицо немолодой и не молодящейся женщины, человека ясного ума, прожившего ясную, бесхитростную жизнь и смотрящего теперь на меня ясным взглядом.

У нее руки с коротко подстриженными ногтями, как у медсестры. Из косметики — только чуть-чуть румян. Белая рубашка, черный пуловер, черные брюки, мягкие замшевые мокасины. У нее сеточка морщин, которые ее не портят, и очень яркие глаза. В них ясное представление о вещах и ирония. Она-то и позволяет мне начать интервью, не принимая в расчет ни славу собеседницы, ни изысканность ее манер, ни аристократическую тонкость. В конце концов, сказала же она сама про свои недавние роли, по-моему, намекая и на «Аватара»: «Я женщина пожилая, снимаюсь в мультфильмах». Сказано, конечно, в шутку. Но ведь отчасти и правда: Уивер-актриса некоторым образом ведет двойную жизнь. Ведь именно она с ее репутацией столпа новаторского театра стала «первой леди фантастического кино» и уже три десятилетия удерживает за собой этот титул.

«МНЕ НРАВИТСЯ МОЙ ВОЗРАСТ: Я УЖЕ КОЕ-ЧТО ЗНАЮ О ЖИЗНИ И ДАЖЕ ПРИМЕРНО СЕБЕ ПРЕДСТАВЛЯЮ, КАК С НЕЙ СПРАВЛЯТЬСЯ».

Psychologies: Вы родились в семье пионера американского ТВ, учились в лучших университетах, по первой профессии — филолог-англист. Вы — одна из самых уважаемых театральных актрис Америки… А прославились благодаря масскульту — кинофантастике.

Сигурни Уивер: Сигурни Уивер: А вы считаете, что фантастика — несерьезный жанр?

Если кино что-то собой представляет, то оно способно представить это через все — через «Чужих», через «Аватара» в той же степени, что и через экзистенциальную дискуссию, ведомую героями в «Смерти и деве». Кино не разбирает дорог к зрительскому разуму или эмоциям. И я не верю, что каким-то жанрам вынесен приговор… Хотя, может быть, я так говорю, желая компенсировать один свой старый комплекс.

Какой, если не секрет?

С. У.: Мой комплекс зовут Мэрил. Мэрил Стрип. Мы учились вместе в Школе драмы в Йеле. Я считалась бесперспективной, профессора все в один голос говорили: «Старухи и проститутки — вот что за роли вас ждут». А к Мэрил относились с благоговением. Да я и сама видела ее талант… Но, знаете, мне до сих пор кажется, что мне предлагают исключительно те роли, от которых отказалась Мэрил! Рипли была из тех, которую ей точно не предлагали. Может, поэтому я и согласилась. А может, потому, что папа учил меня уважению к «коммерческой работе», то есть к той, которая востребована. Одним словом, мне было уже 29, мы с друзьями шаманили над новым, авангардным, «антинарративным» театром, репетировали по подвалам… 78-й год, что говорить. И тут мне предложили роль космолетчицы Рипли в «Чужом». Наверное, то, что я пережила тогда, теперь назвала бы холодным шоком — шоком разума. Я понимала, что это шанс выйти на другой уровень, но в то же время… я так не хотела играть эту Рипли! Я хотела играть у Вуди Аллена, у Майка Николса, я хотела играть Шекспира и Стоппарда. А тут «сай-фай», научная фантастика. Но было ощущение, что решение уже принято за меня. Жизнью. И я нашла выход — я играла не Рипли, а «Генриха V» на Марсе! Для собственного удобства я сделала Рипли шекспировским персонажем. И огнемет в руках мне уже не мешал.

«Я НЕ СЧИТАЮ ЧЕЛОВЕКА ВЕНЦОМ ТВОРЕНИЯ. МЫ НЕ ЛУЧШЕ РАСТЕНИЙ И НЕ ЭТИЧНЕЕ ЖИВОТНЫХ. ЛЮДИ ПОТЕРЯЛИ СВЯЗЬ СО СВОЕЙ ПЛАНЕТОЙ».

То есть вы считаете, что решение было принято за вас?

С. У.: А вы считаете, что это мы всегда решаем? Мне чужда подобная гордыня. Жизнь приняла за меня многие решения. Да посмотрите хотя бы на самое явное: мой рост 182 см. И это природа решила за меня, что я всегда буду играть женщин, которые некоторым образом отличны от нормы. Женщин часто одиноких, потому что, ну черт же возьми, мне так трудно найти партнера для кадра! Когда я вошла в продюсерский кабинет, чтобы познакомиться с режиссером и возможным партнером в фильме «Лицо со шрамом», Аль Пачино, увидев меня, даже не встал пожать мне руку! Он решил не демонстрировать, сколь комично мы будем выглядеть рядом. Так что роли романтических героинь не для меня. А иногда ограничивают и более глубинные вещи. Я вот отказалась играть в «Жаре тела» у Лоренса Кэздана, замечательного режиссера, потому что сценарий был откровенно эротичным, очень рискованным. Отказалась, потому что была влюблена в настоящего «джентльмена с Юга» — со всей его сдержанностью, непризнанием власти тела и ханжеской стыдливостью. Я боялась разрушить отношения, доставить ему неприятные переживания. Роль сыграла Кэтлин Тернер. А я отказалась от шанса. Но убеждена, что решение было вынесено помимо меня — уже тогда, когда я влюбилась в того южанина. И «Портрет леди» Джейн Кэмпион я отклонила — предполагалось, что съемки будут проходить в Европе и продлятся 17 недель. Роль второго плана — и четыре месяца отсутствия в жизни моей тогда еще маленькой Шарлотты… Я спросила режиссера: «Дженни, у вас же у самой ребенок. Нельзя ли покороче?» Но оказалось, она больше режиссер, чем мать. А я больше мать, чем актриса… Разве это я отказалась играть в «Портрете…»? Нет, это моя жизнь отказалась, обязательства перед Шарлоттой — все то, что больше и существеннее, чем я.

Сигурни Уивер (Sigourney Weaver)
Сигурни Уивер (Sigourney Weaver)

Решение играть в «Аватаре» тоже принимали не вы?

С. У.: Вообще-то это роль на два цента, и даже Джиму (Кэмерону. — Прим. ред.), которому многим обязана, я могла отказать. Но фильм — о нашем просвещенном варварстве. И вот этому я отказать не могла. В мире, на планете есть вещи поважнее меня и моей судьбы. Мне теперь кажется, что экологическое поведение среди нас, землян, должно встать в один ряд с порядочностью. Принятая этика должна включить в себя и этику экологическую. Тут я непримиримый активист, даже выступала на Ассамблее ООН по этому поводу — о варварской практике тралового лова рыбы в океанах, который грозит уничтожить все живое. Но меня потрясает, насколько принимающие решения люди недальновидны! В отношениях с собственной планетой мы уже явно достигли точки невозврата, как говорят летчики. Скоро ничто из уничтожаемого нами уже не сможет самовосстановиться, на что мы так беспечно надеемся.

Вы не согласны с мнением, что экологическая озабоченность характерна для жителей богатых стран и является признаком отсутствия иных проблем?

С. У.: Для меня это признак присутствия совести в людях. Осознания своей личной ответственности перед детьми. И того, что антропоцентризм нашей старой этики — человек якобы вершина творения — на самом деле дикость и варварство. Мы не лучше растений и не этичнее животных. Мы не более развиты, чем жители Андаманских островов, пребывающие в каменном веке. Они выбрали иную культуру, не разрушившую их связи с домом, их джунглями. А мы потеряли связь со своей планетой. Наша духовность — судя по нашей же практике — фатально преувеличена. Бессмысленно гордиться тем, что у нас есть Рафаэль, если дышать нечем.

«АВАТАР» — ЭТО ИСТОРИЯ О НАШЕМ ПРОСВЕЩЕННОМ ВАРВАРСТВЕ. О ТОМ, ЧТО ЭКОЛОГИЧЕСКОЕ ПОВЕДЕНИЕ ДОЛЖНО СТАТЬ ДЛЯ НАС РЯДОМ С ПОРЯДОЧНОСТЬЮ».

Вы сказали, что считаете себя больше матерью, чем актрисой. И решились на рождение дочери, когда вам было 40…

С. У.: Я очень хотела иметь ребенка, но все больше отчаивалась на этот счет. Наши с мужем попытки иметь детей ни к чему не приводили. Но однажды привели — к Шарлотте. Она была самым желанным ребенком на свете!

Что-то из опыта отношений с вашей матерью вам пригодилось?

С. У.: Моя мама… Она была хорошей матерью, но как бы… от сих до сих. Мы с братом росли в идеальных условиях, созданных богатой семьей, у нас были гувернантки и образование в частных школах. Все по часам, все организовано — и организовано мамой, которая отказалась от собственной карьеры ради семьи. А ведь дома, в Англии, она успела сняться у самого Хичкока! Но когда лет в девять я спросила ее, хорошенькая ли я, она ответила: «Нет, детка, ты совершенно обычная». Мама была сдержанным человеком, даже слово «ласка» не могла произнести, что уж говорить о самом действии. Мне это было нелегко. Зато когда к 12 годам я вымахала до своих 180 см и в школе надо мной начали смеяться, я была уже к этому готова. Но много позже я, конечно, сделала выводы: если бы Шарлотта задала мне вопрос, хорошенькая ли она, я всегда была готова ответить верно.

Какой ответ вы считаете верным?

С. У.: Что она, конечно, самая красивая. Но не для всех. И никогда не будет самой-самой для всех-всех. В этом мудрость жизни.

Вы с мужем уже 25 лет вместе. В чем секрет?

С. У.: Когда мы встретились на вечеринке после какого-то спектакля, я подумала, что этого человека знаю, наверное, всю жизнь. Он очень трезвый и очень земной. У него нет причуд и необоснованных амбиций. Мы делаем одно дело — один театр. Воспитали общего ребенка. Мы просто вместе. И я не знаю, как объяснить это «просто». У нас общая территория жизни, и никто из нас не заходит на принадлежащую другому, потому что все общее. Да, я известнее, чем он, но он знает, что его работа так же важна, как моя. У меня есть уверенность, что я абсолютно все знаю о нем, хотя в жизни не задала ни одного вопроса. А он — все обо мне, хотя тоже не спрашивает. Может, это и значит «найти свою вторую половину»…

«В МОЕЙ ЖИЗНИ ВСЕ ПРОИЗОШЛО ПОЗДНО, НО ВОВРЕМЯ. ВСЕ, ЧТО КАЗАЛОСЬ МОЕЙ НЕУДАЧЕЙ ИЛИ НЕДОСТАТКОМ, ОБЕРНУЛОСЬ ПРЕИМУЩЕСТВОМ».

И все-таки о возрасте… Что такое 60 лет для актрисы и просто для женщины?

С. У.: Да вы, наверное, уже заметили, что в моей жизни все главное произошло, по общим меркам, довольно поздно. Достигла известности лишь в 30. Вышла замуж в 35. Мамой стала в 40. Все произошло поздно, но вовремя. Все, что казалось моим недостатком или неудачей, обернулось преимуществом. Из-за роста меня не выбирали обычные режиссеры, зато выбрали Ридли Скотт и Джеймс Кэмерон — художники не того масштаба, чтобы думать о сантиметрах. К возрасту я отношусь как к дару. На пороге своего 30-летия я ликовала: преимущества «двадцатых» сильно преувеличены, теперь я это знаю, после 30 меня будут воспринимать серьезнее и я сама буду серьезнее. В 40 я родила Шарлотту и ликовала, потому что вступаю в новую эру жизни в новом качестве — мамы, полноценной женщины. В 50 я радовалась, потому что это прекрасный возраст, чтобы оценить все преимущества взрослости, того, что ты состоялся профессионально. А теперь мне нравятся 60: я уже многое знаю о жизни, примерно представляю, как с ней справляться, и даже обрела некоторую мудрость… Она в том, что это весело, во всяком случае, не скучно — жить среди людей. Да и потом, кто знает, как выглядит счастье!

Как-то в один год вас выдвинули на «Оскара» сразу по двум номинациям — и безрезультатно. Этот громкий проигрыш не был ударом?

С. У.: Ха, это был первый случай в истории, чтобы некто стал лузером в глазах оскаровской светской публики дважды! На меня смотрели с таким сожалением! Ей-богу, было бы лучше, если б сказали в глаза: «Вы, Сигурни, неудачница, вам стоит заплакать». Я бы хоть знала, как реагировать. Потому что не могла же я сказать всем в микрофон: «Люди, не жалейте меня, я совершенно тот же человек, что и до этой церемонии!» Ничего не изменилось, у меня нет комплекса вечного победителя, который не переживет проигрыша. Да совсем наоборот — неудачи обостряют вкус к жизни. Питающийся сладостями рискует вкусовыми рецепторами… Кстати, почему вы не взяли ватрушку? В них тут есть неподражаемая кислинка!

1/2
Сигурни Уивер (Sigourney Weaver)

Личное дело

  • 1949 В Нью-Йорке в семье одного из основателей телесети NBC Сильвестра Уивера и британской актрисы Элизабет Инглис родилась Сьюзан Александра Уивер (ее брат Трайян на несколько лет старше).
  • 1963 Она меняет имя на Сигурни в честь героини романа «Ночь нежна» Ф.С. Фицджеральда.
  • 1967 Увлекается социалистическими идеями, почти год живет в Израиле в кибуце; обручается с телерепортером Аароном Летамом, но вскоре расходится с ним.
  • 1969 Поступает в Стэнфордский университет (США).
  • 1970 Играет в любительском театре; дебютирует в телесериале «Сомерсет».
  • 1971 Поступает в Школу драмы Йельского университета (США).
  • 1977 Дебют в кино — шестисекундная роль в «Энни Холл» Вуди Аллена.
  • 1979 Главная роль в картине «Чужой» Ридли Скотта.
  • 1984 «Охотники за привидениями» Айвена Райтмана.
  • 1986 «Чужие» Джеймса Кэмерона; выходит замуж за режиссера театра Джима Симпсона.
  • 1989 Рождение дочери Шарлотты.
  • 1992 «Чужой-3» Дэвида Финчера; «1492: Завоевание рая» Ридли Скотта.
  • 1994 «Смерть и дева» Романа Поланского.
  • 1996 Играет в театре The Flea Theater, основанном мужем.
  • 1997 «Ледяной шторм» Энга Ли; «Чужой: воскрешение» Жан-Пьера Жене.
  • 1999 Озвучивает роль в культовом мультсериале «Футурама».
  • 2001 «Сердцеедки» Дэвида Миркина.
  • 2002 Роль в бродвейском спектакле The Mercy Seat Нила Лабьюта, ставшем хитом театрального сезона.
  • 2004 «Таинственный лес» М. Найта Шьямалана.
  • 2006 «Снежный пирог» Марка Эванса; роль рассказчика за кадром в сериале «Планета Земля» телеканала Discovery.
  • 2008 «Перемотка» Мишеля Гондри.
  • 2009 «Аватар» Джеймса Кэмерона.