Чего мы ждем от школы?

Ожидания очень разные. Амбициозным важно, чтобы ребенок учился в престижной школе — и знания получил, и не стыдно было сказать, где он учится. Обычно такие родители хотят, чтобы у ребенка получилось то, что не получилось у них самих. Другие хотят во что бы то ни стало дать лучшее образование.

Готов ли он идти в школу, может ли учиться по продвинутым программам — не так важно. Главное — образование. Любыми способами. И в смысле воспитания у них огромный запрос: «Мы вам его отдали, а вы его воспитывайте, вас же этому учили?» Есть немало тех, кому важно, чтобы в школе, особенно начальной, ребенку было хорошо и спокойно. Часто это те, кто сам чувствовал себя неуютно в школе, или те, кто видит, что у ребенка есть трудности: он застенчив или, наоборот, гиперактивен. Им не хочется, чтобы на этом акцентировали внимание.

Наконец, некоторые родители не могут или не хотят выбирать школу в силу самых разных причин и отправляют ребенка в ближайшую. Их принцип: как будет, так и будет.

Скажу еще об одном типе родителей, которого раньше не было. Старая советская школа четко указывала мамам-папам их место: сдавать деньги, помогать водить маленьких в цирк и приходить, когда вызывают, чтобы получить выговор. Что, конечно, было неправильно.

Я предпочитаю, чтобы правила были известны заранее. На первом родительском собрании, которое мы проводим его за полгода до начала занятий, я предупреждаю родителей, что есть вещи, которые я делать не разрешаю. Например, я не разрешаю драться. Если мне возразят, что мальчик должен уметь за себя постоять, я сразу говорю, что в этом месте у нас будет нестыковка.

Еще я не разрешаю обижать и дразнить друг друга. Если такое случится, я начну делать замечания, и делать их строго. И ни на какие уступки родителям не пойду.

Я согласен, правила помогают, но бывает, что в момент, когда их объявляют, все согласны, а потом, когда дело дойдет до конкретного синяка под конкретным глазом, родители станут интерпретировать ситуацию в пользу своего ребенка.

В прошлом году я впервые взял классное руководство над пятым классом и осенью встречался со всеми родителями, поговорил с ними один на один. В первую очередь я хотел, чтобы они рассказали мне о ребенке: каким они его видят. Благодаря этим встречам я многое понял, не столько о детях, сколько о родителях.

Я никогда не слышал: «Вы параграф выучите с моим ребенком, а в воспитание не вмешивайтесь». С другой стороны, все хотят, чтобы мы воспитывали — но что именно?

В прошлом году дети писали ЕГЭ по русскому. Мы просили их не приносить шпаргалок. Экзамен проходил в другой школе, и там были не только наши дети. В аудитории все пользовались чем хотели, разве что учителей не просили выйти в интернет. Назавтра пришла мама, возмущаясь: «Теперь из-за вашей честности они получат меньше баллов, чем те, кто списывал». Эта мама хочет, чтобы мы воспитывали ее ребенка? Хочет. Но к практическим последствиям не готова.

В прошлом году наш старший сын перешел в пятый класс. Мы терпеливо ждали, пока пройдут первые сложные месяцы, он привыкнет и увлечется каким-нибудь новым предметом — чтобы ему самому было интересно, чтобы не было такой бесконечной череды будней: пришел в школу, отсидел, пришел домой, сделал уроки, на следующий день то же самое.

Но вот чего я точно не ожидала — что все учителя на собраниях в один голос будут восклицать: «Ваши дети просто ужасно себя ведут, никак не могут адаптироваться к средней школе! Сделайте с ними что-нибудь!» Я пробовала поговорить с классным руководителем, но все происходит так быстро, ни на что нет времени у преподавателя: подумать, обсудить, что делать.

На мой взгляд, родители свое изначальное отношение к школе непроизвольно передают ребенку. Мне всегда хотелось, чтобы дети воспринимали школу как большой и увлекательный мир, где есть все — друзья, педагоги, учеба, человеческие отношения. А от учителей я жду совсем немного: учитывать, хотя бы чуть-чуть, индивидуальность ребенка.

Однажды сын получил двойку, мы выяснили, за что, он переделал задание, но двойка-то осталась. Я посоветовала ему подойти к учителю и спросить, как можно исправить оценку. И знаете, что она ответила? — «Никак».

У нас в стране на 90 млн работающих граждан приходится 1,2 млн учителей — это самая массовая профессия. И в ней огромное количество тех, кому в школе по большому счету делать нечего. То, о чем вы говорите, — это принципиальный порок не школы, а нашего чиновничьего государства, которое толкает на то, чтобы проводить показательные мероприятия. Если сегодня учитель занимается индивидуальной работой с ребенком, понимая, что нигде баллов ему не прибавят, то это уникальный учитель, замечательный, он на своем месте.

У меня была такая ситуация с дочкой. Она застенчивая девочка, не всегда встанет и скажет, даже если знает ответ. И сама никогда не пойдет ничего выяснять. Но тут я увидела, что учительница исправила в ее тетради правильно написанное слово на неправильное. Я не стала давать никаких характеристик учителю, но попробовала объяснить, как такое могло произойти.

Если ребенок может отстоять свою позицию, грамотно, спокойно, то лучше это сделать. Но преподаватель не признала свою ошибку и оставила все как есть. Тогда мне пришлось сказать дочери, что она все сделала правильно, а учительница, видимо, была чем-то занята и не смогла разобраться.

Да, к сожалению, очень немногие из нас способны признать, что допустили ошибку...

Однажды, когда я увидела в журнале несколько двоек подряд, я не сдержалась и спросила, откуда они. На что учительница ответила, что мальчик односложно отвечает на вопросы, не умеет рассуждать и анализировать. Мне кажется, она могла бы остановиться на второй двойке и обсудить с нами эту историю: позвонить, написать в дневнике… Она ведь знала, что он недавно переехал, у него новая семья, я его приемная мама. Он стесняется при всех выражать мысли. Мне было бы важно, чтобы его понимали, слушали, были к нему бережны.

Конечно! Именно для этого я приглашаю родителей «пошушукаться» — рассказать про особенности ребенка, про здоровье, сообщить вещи, которые могут повлиять на его поведение. Или если происходит что-то серьезное — например, умерла собака. Конечно, мне нужно об этом знать, я должна быть готова к любой ситуации.

Обычно дети мне сами обо всем говорят. Иногда задним числом. Или друг про друга рассказывают, так им проще.

Мы соучастники процесса воспитания и обучения детей. В вопросах воспитания последнее слово остается за родителями: я никогда не буду настаивать на чем-то, если это идет вразрез с мнением мамы или папы. Обучением должны заниматься учителя. Если родители нам помогают, это замечательно. Любая ситуация разрешима, если есть понимание, что мы действуем вместе.

Ребенок — третья сторона этого процесса. У нас как у соучастников есть и права, и обязанности. Но на бумаге это не зафиксировано. Школа — тонкое дело, как театр. Представьте: на спектакле вам вместо программки вручают листок с правами зрителя. В школе тоже нельзя все расписать. Сотрудничать в сложной ситуации непросто. Как это выглядит? Я как учитель или я как родитель могу не идти на конфронтацию, а отстраниться, остыть и подумать: может, все не совсем так, как мне кажется.

Потому что люди разные. А двоим родителям разве легко сотрудничать, воспитывая ребенка?

Из-за гордыни. У женщин она часто сосредоточена на детях. Послушайте, как они говорят: «Мой ребенок должен быть лучше всех», «Он должен играть на фортепиано, скрипке, должен получать пятерки», «Ему еще два года, а он уже знает буквы», «А у меня школу закончил в 16 лет». Матери гордятся своими детьми, и, в общем-то, им есть чем гордиться. Но они не готовы сотрудничать, потому что никого вокруг себя не слышат.

В этом году я умоляла одну маму не отдавать сына в школу, он и пяти минут на месте усидеть не мог. Я говорила, что он своего еще не отыграл, что его нервная система не готова к нагрузкам. В ответ я услышала: «Что он, так и будет до десятого класса в игрушки играть?» Какое сотрудничество я могла ей предложить?

Мне нет. Мой отец всегда считал, что учителя надо уважать, учитель всегда прав. А я ему говорю: трудно уважать того, кто тебя унижает. Учительница может быть хорошей матерью или женой, но когда она кричит на ребенка или стучит кулаком, ее надо простить, быть к ней снисходительным.

Важно помочь детям увидеть в учителе человека. Такого, какой он есть. Вовремя рассказать им, что каждый может ошибиться, поступить плохо — и я, и ты, дружок, тоже.

Профессия учителя была несколько переоценена. По объективным причинам. Для многих в 1950-е, допустим, годы учитель был единственным источником знаний. Люди жили в бараках, книжек дома не было, родители имели три класса образования.

У нас на выпускном дети в этом году говорили: «Спасибо не только за ваши уроки, но и за наши разговоры на этих уроках про важное. За чай после уроков. За поездки. За походы». После того как очередной ребенок очередному учителю такое выдал, я директору говорю: «Вообще-то пора закрывать нашу контору. Физика благодарят за разговоры о лирике. Лирика — за разговоры о физике. Никто же не работает!»

Они все в итоге всему выучатся. А вот по душам и по-братски — это очень важно.

Хорошо вам говорить — в начальной-то школе!..