С самого появления на свет мы обречены на расставания. Они сопровождают нас всю жизнь. Уходит любовь, умирают близкие, улетают мечты, взрослеют дети… Таков общий удел.
«Боль разлуки свидетельствует о силе нашей привязанности, — убежден психотерапевт Владимир Баскаков. — Расстаться можно только в случае, если мы с кем-то встретились по-настоящему. Если нет встречи, нет проблем расставания».
Сопутствующие потери
В кабинетах психологов клиенты повторяют похожие истории о расставаниях в прошлом, настоящем или будущем — о том, как их бросили, оставили или предали; о том, как были нарушены или потеряны связи с теми, кто играл или продолжает играть важную роль в их жизни: с родителями, братьями или сестрами, друзьями или возлюбленными, детьми или учителями.
Добровольными ли были эти расставания или вынужденными, вызваны ли они осознанным намерением сделать свою жизнь лучше или случайным стечением обстоятельств — все они причиняют боль.
«Завершение отношений не бывает безболезненным, потому что в этот момент мы переживаем потерю, — подчеркивает психотерапевт и семейный коуч Елена Моксякова. — Чем глубже были отношения, чем больше общего партнеры успели создать, тем дольше и серьезнее будет горевание».
Расставание нередко связано с необходимостью решать материальные вопросы: раздел имущества, опека над детьми. И в любом случае мы лишаемся привычной реальности, мир перестает быть безопасным и предсказуемым.
«Мы теряем самих себя — какими становились рядом с утраченным близким в лучшие времена, — продолжает Елена Моксякова. — Статус в обществе и прежнюю идентичность: раньше я был «человек семейный», а теперь кто я?»
Кроме этого мы страдаем от целого комплекса психологических проблем: «Оживают детские травмы, из-за которых новое расставание похоже на отвержение родителем».
Во взрослом возрасте, вступая в отношения с другими и добиваясь клятв в любви и верности, многие пытаются компенсировать то, чего им не хватало когда-то в детстве. Есть и другой вариант — напротив, не доверять никаким формам взаимных обязательств из страха снова пережить трагедию разрыва.
Маленькая смерть
Мы теряем не только то, что случилось, но и то, что могло бы быть. «Мы планировали совместный отдых на Волге, я уже собирался купить билеты, а через день жена вдруг объявила мне, что уходит к другому, — вспоминает 38-летний Юрий, переживший развод год назад, — и мне до сих пор обидно: зачем нужно было говорить о будущем, если его уже не было?»
После расставания приходится перестраивать планы, и это трудно, поскольку чувства в смятении: в нас бушуют гнев, обида, и предстоит самостоятельно справляться с этими чувствами, утратившими адресата.
Иногда расставание бывает неполным — такое часто происходит, когда разводится пара, в которой есть дети. Они ищут новую дистанцию, способ общаться уже в другом качестве. В идеале двое меняют свой статус: расстаются как любовники и продолжают заботиться о детях как родители.
Но на деле нам трудно развести эти роли, и часто мы проходим длительный и болезненный процесс, прежде чем окончательно определимся с тем, в какой позиции находимся.
«Расставание — это полное завершение отношений, — отмечает Елена Моксякова. — Начать новые, например стать друзьями, можно только после паузы: здесь требуется основательная перезагрузка».
Переопределять отношения приходится выросшим детям и родителям. Вместо послушания и подчинения с одной стороны, воспитания и опеки — с другой, создаются иные основания для взаимодействия — родных друг другу взрослых с общей историей. И это тоже расставание.
Кроме того, незавершенные прежние любовные отношения не позволяют вступить в новые. «Для того чтобы появилось новое, старое должно умереть, освободив ему место», — подчеркивает Владимир Баскаков. Чтобы выйти из неопределенности между старым и новым, необходимо отгоревать и поставить точку в истории.
Большое расставание
Самое большое расставание, которое мы переживаем, — смерть близкого. «Когда один из пары умирает, другой чувствует вину за то, что не последовал за ним, — рассказывает Владимир Баскаков, — но это чувство также свидетельствует о том, что он жив».
Безвозвратность смерти ставит нас перед фактом экзистенциального одиночества: каждый — отделен, но и неповторим и незаменим. После смерти близкого мы восстанавливаем автономность и воссоздаем свою жизнь заново, включая в нее отношения с близким в новом качестве: как драгоценные воспоминания, которые становятся частью нас самих.
Владимир Баскаков напоминает историю Франциска Ассизского: «Когда умер его лучший друг, он сказал: «Я безумно горюю, что его нет, но я безумно счастлив, что он со мной был».
Чтобы боль потери не сокрушила нас, ее требуется уравновесить доброй памятью обо всем светлом, что связано с утраченным близким». Тогда мы сможем устоять на ногах: горюя, но не погибая.
Развязать узел
Идеальные отношения, считает Владимир Баскаков, «похожи на морской узел: он крепко держит, но при этом легко развязывается, если знать, где потянуть». Однако часто наши связи или непрочны, или, напротив, затянуты слишком туго, и распутываем мы их с трудом, словно мокрую веревку.
«Чтобы пережить потерю и завершить отношения, предстоит пройти весь процесс горевания: шок, отрицание, гнев, депрессию, принятие. Если же мы избегаем этого, то будем вечно чувствовать себя привязанными к тому, кто о нас и думать забыл», — предостерегает Елена Моксякова.
У расставания две стороны: физическая — разъезд и психологическая — завершение отношений. Иногда это совпадает.
Когда не хватает объятий
Мы страдаем от разлуки не только душевно, но и телесно, напоминает психотерапевт и сексолог Ирина Панюкова. И объясняет, что с нами происходит и как мы можем себе помочь.
Телесный контакт — наша базовая потребность. Когда близкие отношения прекращаются, она перестает удовлетворяться. Исчезают объятия, поцелуи, запахи, мы больше не слышим голос другого, не чувствуем его присутствия рядом.
Дефицит тактильности накапливается за время, предшествующее расставанию. Отношения в паре редко разрываются внезапно: как правило, сначала они постепенно портятся, контактов становится меньше. Но еще сохраняется присутствие, чувственные стимулы. Когда они исчезают, появляется впечатление пустоты.
Физический дискомфорт усиливает эмоциональные переживания. Растущая тревога может выражаться как тяжесть в груди, общее напряжение, повышенный мышечный тонус. И если раньше объятия и эротические игры помогали легче пережить любые разочарования и неудачи, теперь стрессы не снимаются, и к ним еще добавляется стресс утраты отношений.
Чем сильнее стресс, тем больше потребность в поддержке. В том числе — в телесном контакте, которого больше нет. В результате напряжение накапливается в теле. Но мы это обычно воспринимаем не как «стресс возрос по всем параметрам», а как «скучаю по ощущениям, по тем привычным действиям, которые помогали чувствовать себя хорошо, скучаю по моему близкому, которого больше нет рядом». На деле мы скучаем по состоянию, которое было у нас раньше.
Если все наше внимание приковано к дискомфорту, переживать расставание тяжелее. Как при ушибе первая реакция — потереть его, подуть, чтобы новый раздражитель перебил боль, так и после расставания следует искать, какие новые телесные ощущения помогут восстановиться (пробежки, интенсивный массаж). Не гасить переживания, а переключаться на новые впечатления.
Бесполезно пытаться заменить утраченного партнера другим — такие попытки чаще всего усиливают утрату. Но не стоит избегать дружеских и родственных объятий. Возможно, есть смысл завести питомца, который восполнит нехватку тактильных ощущений. Рыбки и птички не подойдут, а вот собака или кошка — вполне.
