Кадр из сериала «Лучше звоните Солу» (2015-2023)
Мы визжим от ужаса и стонем в наслаждении, хохочем в компании друзей и ликуем, сдав трудный экзамен… От первого крика до последнего вздоха мы исполняем свою жизнь голосом, озвучивая ее горькие и радостные моменты, но редко осознаем, насколько значима для нас эта связь.
«Мы относимся к речевому аппарату немного свысока, как к техническому приспособлению для общения или пения, — замечает голосовой терапевт Ольга Плистик. — Но голос — это не средство, это мы сами и есть. Мне близки взгляды суфийского мистика, философа и музыканта Хазрата Инаят Хана, он писал, что каждый из нас — это уникальный инструмент в оркестре вселенной, а голос — музыка, которую этот инструмент издает. И никакой другой звук не может его заменить, занять его место».
Но даем ли мы сами себе право на это место? Насколько полнозвучно наше присутствие в мире? Тот дрожащий тон, которым я отвечаю заносчивому соседу, — это точно я? А эти жуткие скандальные интонации в споре с ребенком откуда берутся? Неужели они тоже мои?
Кряхтеть и звенеть
«Мы растем в окружении голосов наших близких, друзей и воспитателей, и усваиваем их интонации, приноравливая к своей голосовой системе, — объясняет Ольга Плистик. — Так, постепенно, среда начинает звучать через нас. Мы все время воспроизводим то, что слышим, и обнаружить в этом шуме собственный тон непросто».
Чаще всего мы звучим в узком диапазоне бытовой коммуникации. И упускаем тем самым другие «регистры» жизни — биологический и духовный. «Голос — это прежде всего телесное переживание, — продолжает Ольга Плистик, — и, как в любом телесном процессе, в нем много некрасивых звуков: мычание, сопение, ржание и прочие „утробные“ шумы и возгласы. Они маркируют наши чувства, состояния, помогают их проживать».
У детей до трех-пяти лет диапазон природных звуков огромен: они заливисто хохочут, рыдают, капризничают, вопят и кряхтят
А что происходит потом? Ребенок слышит от взрослых: «хватит орать», «закрой рот, тебя не спрашивают», «веди себя прилично» — и замолкает, чтобы не раздражать, отрезая какую-то важную часть себя.
И с «высоким», музыкальным «регистром» контакт не всегда возникает. «Если вам в детстве сказали, что слон вам на ухо наступил и лучше рисовать, чем петь, вы в сторону вокального исполнения сложных произведений скорее всего и не посмотрите, — размышляет голосовой терапевт. — И тогда связь с трансцендентальным началом будет ослаблена, а с ней — и возможность выразить особые, возвышенные состояния души».
За годы жизни в нас скапливается огромная гора сдержанных, неозвученных мыслей и эмоций. Как освободиться от их давления и дать место своему настоящему голосу? «Начните ценить любое свое звуковое проявление и экспериментируйте с их палитрой, — предлагает Ольга Плистик. — Пробуете что-то вкусное? Протяните с удовольствием „мм-м-м“ — и прислушайтесь, как внутри все вибрирует. Позвольте себе поныть или застонать, когда чувствуете боль, напевайте вслух, когда хорошо на душе. И прислушивайтесь: „ага, и это тоже я“».
Отпечаток истории
В манере речи, интонациях отражаются наши личностные особенности и история развития. «Я называю голос „биографическим паспортом“ человека, — рассказывает педагог по сценической речи и психолог Екатерина Тачева. — Дело в том, что голос — это результат мышечной деятельности, а мышцы рефлекторно сжимаются в ответ на эмоциональную реакцию человека. Чем чаще мы переживаем определенные состояния, тем сильнее фиксация данного мышечного стереотипа».
Когда мы сдерживаем чувства, злость или страх, в мышцах тела и в том числе — голосового аппарата возникают психофизические зажимы, которые влияют на звучание. «Сдавленный голос указывает на гипертонус, и можно предположить, что его обладатель стремится все контролировать, — продолжает Екатерина Тачева. — А интонации слишком ласковые, подчеркивающие мягкость и покладистость, могут быть формой психологической защиты у женщины, которой приходилось бороться за внимание холодного отца или расти в опасной среде. Она как будто говорит: посмотри, я же хорошая, не обижай меня».
В свою очередь окружающие считывают нашу манеру речи и выстраивают общение, опираясь на свое впечатление и субъективный опыт
«Человеком со слабым и тихим голосом чуть проще управлять, чем с голосом низким и сильным, — подмечает педагог по сценречи. — А сдавленность, монотонные интонации, покашливание, „мусорная“ речь вызывают дискомфорт у собеседника и мешают услышать то, что вы хотите донести. Таков эффект действия зеркальных нейронов — мышцы гортани „зеркалят“ микродвижения связок нашего визави, и мы сами начинаем чувствовать сдавленность и другие неприятные ощущения».
«А красивый голос вызывает у нас физиологически приятные ощущения, вроде тех, что мы испытываем на сеансе у хорошего массажиста, — добавляет Екатерина Тачева. — Мы расслабляемся, легче дышим, а голосовые вибрации массируют наше тело на молекулярном уровне».
Восстановить контакт
Занятия по технике речи помогают развить слухомоторную координацию, расширить диапазон, укрепить речевой аппарат, поставить дыхание. Достаточно ли этого для того, чтобы красиво звучать своим голосом?
«Красивым и свободным голос становится при контакте с чувствами, — отвечает Екатерина Тачева. — Когда мы ощущаем связь с тем, что хотим выразить, мы обретаем опору, устойчивость, и тогда у нас получается быть убедительными и притягательными». «В этом помогает психотерапия, конфронтация с посланиями родителей, с голосами предков», — поясняет Ольга Плистик.
Занимаясь голосовыми практиками, мы тренируем и слух, лучше различаем фальшь и правду
И тогда возможны любые трансформации. «Мои ученики меняют направление жизни, профессию, налаживают отношения в семье, и это неудивительно», — признается голосовой терапевт. В честном контакте с собой мы скорее выбираем то, что нам по нутру, что соответствует нашей сути.
Психолог, голосовой терапевт и гештальт-терапевт, супервизор; глава сообщества голосовых терапевтов и практиков при Ассоциации музыкальных психологов и психотерапевтов, автор метода «Интегративная голосовая терапия»
Преподаватель сценической речи, тренер по работе с голосом, речью и публичными выступлениями, психолог
