Конфликт как столкновение и возможность роста
Слово «конфликт» происходит от латинского conflictus — «столкновение», «удар». Уже в самом звучании есть напряжение, импульс, сопротивление. Но если вслушаться глубже, мы сможем заглянуть в суть этого столкновения и увидеть за привлекающей внимание агрессией ту ценность, которую она так рьяно пытается отстоять. И тогда мы получим ответ на вопрос: «Если конфликт — это удар, то что и обо что ударилось?» Какие-то две разные силы, две правды, два принципа, взгляда, которые настолько ценны для их обладателей, что просто так, без борьбы, не могут быть оставлены и забыты.
В истории человечества конфликты были неотъемлемой частью развития. Мы эволюционно учились выживать не только за счет силы, но и благодаря способности слышать, различать, договариваться. Конфликт стал неотъемлемым элементом роста: он не разрушает по своей сути, он требует движения и переосмысления сложившейся ситуации.
Потому особенно важно, в каком контексте ребенок впервые сталкивается с этим явлением. Если в семье конфликты звучат как угрозы, как разрушение или как хроника взаимной вражды, в которой хотя бы один из родителей неизбежно страдает, то в его внутреннем мире любовь все чаще отзывается предчувствием боли, а стремление к близости сопровождается страхом быть отвергнутым или раненым.
И если в такие тревожные моменты рядом оказывается брат или сестра, этот внутренний опыт перестает быть чем-то сугубо личным. Он становится общей тканью переживания. Это двойственное пространство: в нем живет как риск заразиться тревогой, втянувшись в общий вихрь боли и недоверия, так и возможность стать друг для друга опорой и напоминанием о том, что близость может быть иной — мягкой, принимающей, настоящей.
Дети «впитывают кожей» конфликты родителей
Когда между родителями возникают конфликты, дети это не просто замечают, они впитывают атмосферу дома всеми сенсорными регистрами. В раннем возрасте эмоциональные сигналы взрослого мира не обрабатываются рационально, как у взрослого, а проходят через тело, через сенсорное восприятие, напрямую влияя на формирование нейронных связей.
Мозг ребенка особенно пластичен, и это значит, что его нейронные связи быстро формируются в ответ на окружающий опыт. Постоянный эмоциональный накал дома активизирует участки мозга, связанные с тревогой. Если такая активация становится хронической, формируется устойчивый паттерн: стресс дома среди близких — это норма.
Дети «впитывают кожей» не просто настроение родителей. Они обучаются распознавать тончайшие сигналы напряжения, голоса, мимики, пауз между словами. Это становится частью их психоэмоционального фундамента, на котором строится вся последующая социальная жизнь.
Семейное напряжение становится фоном, средой, в которой формируются реакции, убеждения, язык отношений
Между братьями и сестрами в таких условиях может появиться два полюса. Один — это сплочение: дети становятся друг для друга тихой гаванью, стараются поддерживать, защищать, быть «на одной стороне». Другой полюс — напряжение: недоговоренности между взрослыми могут переноситься на детские отношения, вызывая агрессию, ревность, соперничество, а иногда просто в потребность сохранить свою жизнь.
Постоянные конфликты в паре, заканчивающиеся молчанием, расставанием или игнорированием друг друга, повышают риск того, что дети начнут повторять агрессивные модели поведения внутри своих коммуникативных связей: с сиблингами, друзьями, а позже — с партнерами. Это не фатально, но важно быть к этому внимательными.
Объединяться или тоже ссориться?
Существует зависимость между уровнем стресса в семье и склонностью братьев и сестер к более частым ссорам или, наоборот, сплоченности. Но она не линейная, а контекстуальная. Все зависит от того, как именно в семье справляются с конфликтами и какой у детей есть опыт безопасного их разрешения.
Если в семье можно плакать, говорить о страхе, о злости, об усталости, и это будет воспринято с вниманием, а не отвержением, тогда внутреннее напряжение ребенка не накапливается, не становится плотным и тяжелым грузом одиночества.
Если конфликт между родителями проживается в диалоге и каждый из них может выдерживать чувства другого, безопасно внося свои, это создает у ребенка ощущение безопасности: «мои эмоции — это нормально», «я не один». Именно в такой атмосфере формируются здоровые регуляторные механизмы нервной системы, успокаивающие связи укрепляются, а тело учится возвращаться в состояние покоя после возбуждения.
Близость с другими воспринимается не как риск, а как поддержка
Дети видят, что трудности — это часть жизни, с ними можно быть, так как они разрешаются и показывают новые варианты и способы обхождения. Это формирует внутреннюю устойчивость, и тогда даже в напряженной, стрессовой среде братья и сестры скорее объединяются.
Но если эмоции в семье запрещены, если конфликт, а вместе с ним и стресс «замораживаются» или выплескиваются в виде вспышек, дети могут чувствовать себя покинутыми и беспомощными. Тогда агрессия накапливается и ищет выход. И чаще всего вымещение происходит на тех, кто рядом. В том числе брата или сестру.
Как помочь детям?
Родители могут использовать определенные механизмы, чтобы помочь своим детям поддерживать крепкие и здоровые отношения друг с другом, даже если в семье случаются конфликты.
Прежде всего — признать, что конфликты случаются и что без них нельзя развить отношения в лучшую сторону. Не игнорировать их и не маскировать искусственными улыбками, а учить детей проживать эти моменты. Говорить о чувствах, искать язык, подходящий для их возраста: «Я злюсь, потому что устал», «Мне грустно, потому что мы не понимаем друг друга».
Когда ребенок слышит это от взрослого, он получает внутреннее разрешение не прятать свои переживания и не остается с ними в одиночестве. Важно находить моменты, когда вся семья может быть вместе без каких-либо задач и дел, без оценок, спешки и экранов. Совместное приготовление еды, настольные игры, прогулки, обсуждение книг — такие ритуалы становятся якорями стабильности. Так же работает обратная связь, если дети поссорились. Не искать виноватого, а помочь услышать друг друга: «Что ты почувствовал?» «А что тебе хотелось?» «А как по-другому это можно было сказать?»
Из практики психолога
В одной из семей, с которой я работала, конфликты между родителями были частыми, но не агрессивными. Это были эмоциональные разговоры, где оба старались слышать друг друга. Получалось не сразу, а со временем. Но тем не менее, несмотря на это, постепенная динамика обхождения с противоречиями давала детям возможность проследить закономерность и последовательность изменения динамики чувств родителей и логику их переживаний.
Дети в этой семье воспринимали конфликты как норму: «Мама с папой спорят, потому что им важно быть честными». Два брата часто спорили тоже, но легко мирились, хотя и не сразу. Каждому нужно было «выпустить пар», и оба находили свои способы это сделать, не вымещая лишние эмоции друг на друга.
А вот в другой семье родительские ссоры были молчаливыми. Холод, игнорирование, длительное напряжение без объяснений, наказание молчанием. Сестра и брат, растущие в такой атмосфере, не ссорились внешне, но между ними была отчужденность и сильная обида. Они чувствовали, что не имеют права показывать свои чувства, надеясь, что другой догадается сам. В том числе и поэтому обиды в отношениях накапливались.
Возрастные особенности детей при отношении к конфликтам
Младшие дошкольники чаще реагируют на стресс телесно. Повышается тревога, плаксивость, нарушается сон, ребенок может отказываться от еды. У них еще нет инструментов осмысления, и потому все воспринимается через чувства. Именно чувствами мы продолжаем первично реагировать на ситуацию и во взрослом возрасте.
Дети могут буквально «впитывать» страх, напряжение и подавленность. Все, что происходит вокруг, особенно в семье, проходит напрямую через чувства, потому что осмысления как внутреннего инструмента еще почти нет. Ребенок не может объяснить себе, что «мама устала», «папа раздражен» или «дома напряженно».
Старшие дошкольники и младшие школьники (от 5 до 10 лет) уже начинают осваивать язык эмоций и смыслов. Они могут назвать, что мама сердится или что в доме что-то не так, но все еще не способны глубоко анализировать или отделять себя от атмосферы в семье. Они находятся в процессе формирования способности к рефлексии, но пока еще нуждаются во внешнем взрослом, который поможет назвать, объяснить и «выдержать» чувства.
На этом этапе дети особенно чувствительны к несправедливости, резкому тону, конфликтам, потому что мир для них еще во многом — зеркало отношений
В этом возрасте ребенок может становиться раздражительным, замкнутым или, наоборот, чрезмерно угождающим — это способы справляться со стрессом.
У детей среднего школьного возраста (от 10 до 12 лет) начинают формироваться внутренние опоры, появляется более развитая способность к самонаблюдению, но и тревога может становиться глубже, сложнее.
Если атмосфера дома остается конфликтной, дети часто начинают брать на себя ответственность за происходящее, неосознанно стараются «помочь», «все исправить», или же уходят в себя. Появляется страх быть лишним, мешающим, нежеланным. Это возраст, когда впервые может проявляться отчужденность, переосмысление семьи и своего места в ней.
Подростки чаще уходят в защиту: замыкаются, раздражаются, обесценивают. Но внутри все равно происходит борьба: «если мои родители ссорятся, то кому я могу доверять?»
По наблюдениям, девочки чаще стремятся к гармонии, стараются «сглаживать» напряжение, брать на себя роль посредника
Мальчики чаще уходят в поведение и реагирование — замыкаются или провоцируют, чтобы «выпустить» напряжение. Но это не универсально — все зависит от темперамента, опыта, родительской модели.
Конфликт сам по себе не разрушает семью. Он является частью живого взаимодействия, естественной составляющей близости. Семья — это не место, где всегда тихо и гладко. Это место, где можно быть настоящим. Настоящим — значит разным: иногда радостным, иногда раздраженным, уставшим, запутавшимся, ищущим.
Настоящая угроза — не конфликт, а тишина, в которой нет разрешения быть собой. Угроза кроется в страхе говорить, в замороженных эмоциях, в притворной вежливости, за которой зреет одиночество.
Выводы
Если в доме можно злиться и при этом остаться в отношениях, можно ошибаться и не быть отвергнутым, если можно просить прощения и слышать «я рядом», то это формирует у ребенка глубинное убеждение, что близость не исчезает от напряжения. Она может выдерживать разное. Она живая. И именно в такой атмосфере между братьями и сестрами рождается связь, в которой есть место и ссорам, и примирениям, и заботе, и честности.
Такая связь становится гибкой, потому что учится подстраиваться под жизнь. И надежной, потому что прошла через многое и осталась. А это, в конечном счете, и есть основа устойчивой привязанности и способности быть с другими несмотря ни на что.
Экзистенциальный аналитик (GLE International, Австрия), психотерапевт, семейный психолог, член Ассоциации экзистенциально аналитических психологов и психотерапевтов (АЭАПП)
Личный сайт
