Наши любимые звери: чему они учат нас

Жизнь с питомцами — это долгая история. Те, кто с детства получил опыт общения с животными, часто так и не расстаются с ними: питомцы растут, взрослеют, умирают, а потом появляется кто-то еще…

Благодаря этой привязанности к своим котам или собакам мы, по сути, получаем экзистенциальную «прививку». Выбирая нового члена семьи, мы уже заранее знаем весь цикл его жизни и, по сути, соглашаемся на запланированную потерю. Не знаем точно когда, но это случится точно. Мы учимся принимать смерть.

Полностью отвечая за их здоровье и жизнь, мы отвечаем и за их уход тоже. Это решение, самое последнее и самое трудное, многим дается очень нелегко, и не только по сентиментальным соображениям. Полная власть над жизнью и смертью, как выясняется, очень тяжелое бремя, даже когда речь идет о животном. За всяким выбором следуют горькие сомнения («Эх, надо было сделать по-другому») и чувство вины (за непойманную вовремя болячку, за то, что дал уговорить себя на операцию…).

Но для того, кто, пережив боль утраты, соглашается повторить этот опыт с другим питомцем, любовь и жизнь оказываются сильнее.

Мелодия любви

Разумеется, хвостатым нужна еда, но дело не в ней. В их отношении есть то самое безусловное принятие, которого нам так не хватает в человеческих контактах.

Звери принимают и любят нас любыми — молодыми, старыми, хорошими, плохими, и это дорогого стоит. Я часто наблюдала в пандемию, как хозяев, одуревших от сидения в Сети, спасали только прогулки с собакой или «обнимашки» с котом. Животные возвращают нас в реальность, в нормальный мир, отвлекают от дрязг на работе и тревог о здоровье. Пробежались наперегонки с щенком по зеленой траве — и как будто со школьной доски тряпкой стерли все, что там было написано. И жизнь прекрасна, и много радости — именно в этом вот моменте.

Отношения с людьми сложны. В них есть динамика. Дети растут, правила общения меняются, партнеры ссорятся, переживают кризисы и расставания. Даже теплые отношения ставят порой в тупик, но эта сложность нас развивает.

А любовь к животным — это химически чистое вещество, простая мелодия. В ней нет богатой партитуры, нет динамики. Но тем она и ценна: за счет своей простоты она позволяет почувствовать любовь в ее чистом, беспримесном виде.

У меня был пациент, мужчина деловой и довольно суровый. И когда однажды он безутешно зарыдал на одной из наших встреч, я точно поняла: речь не о человеческой потере, что-то случилось с его псом. Так и было: его питомец умер. Потом этот мужчина признался, что не сдержать слез в адрес человека ему было бы стыдно, а в этом случае — нет. Ему не стыдно за свою чувствительность и беззащитность, вызванную потерей пса.

Достаточно послушать, как мы со своими питомцами разговариваем, — не каждому младенцу такое доводится слышать: «И кто же у нас тут такой красивый?» «У кого это такие лапки/ушки?» Мы воркуем и купаемся в окситоцине. Мы не боимся быть обманутыми и разлюбленными. Ведь главное достоинство этой любви — ее полная надежность и безопасность (за исключением финала). И потому мы так непосредственны и радостны в этих отношениях. Общение с четвероногими — это полная реабилитация чувствительных и открытых сторон души.

 Иметь или не иметь

Везде, где есть привязанность, есть и боль. Она может появиться в любой момент. Все, что нам дорого и ценно, таит риск потери. Сейчас эта хрупкость особенно заметна: мы можем потерять дом, работу, ногу. Не говоря уже о близких людях и собственной жизни.

Опыт связи с питомцем на всех этапах его жизни, страдание от разлуки с ним позволяет каждому из нас понять про себя: готов ли я жить и радоваться, зная, что это кончится?

Есть те, кто больше запоминает и актуализирует хороший опыт, а есть те, кто сосредоточен на негативе. Они принимают решение «не иметь» и живут по принципу: чтобы не испытывать боли, лучше не любить. И это их полное право.

Те же, кто решается «иметь», кто отваживается снова и снова привязываться к домашнему питомцу, получает еще один источник контакта с жизнью, с ее огорчениями и радостями. 

И я думаю, что человек, который закален этими малыми привязанностями, меньше возмущается и топает ногами на несправедливость мира, когда что-то происходит. Потому что он сердцем-то знает: ничто не вечно (кроме вечного).