До 18 лет Наташа жила абсолютно обычной, нормальной жизнью. Единственное, что было странным, так это ее реакция на еду. Но у кого из детей такого не бывает? Родители просто переставали предлагать ей блюда, на которые у девочки возникала аллергия. А потом и вовсе не обращали внимания на жалобы дочки, списывая их на детскую гиперчувствительность.
В какой-то момент у Наташи началась аллергия на фрукты и овощи: яблоки, клубника, помидоры. Губы покрывались волдырями и начинали зудеть.
Врач объяснил, что это аллергия, и посоветовал на всякий случай всегда с собой носить лекарство
А в 18 лет у девушки случился первый приступ анафилактического шока. Она помнит этот день по минутам. «Я была на масштабном мероприятии, — рассказывала Коутс в документальном фильме . — Внезапно меня затрясло, закружилась голова, и я начала задыхаться».
Очнулась Наташа в больнице. Врачи успокоили ее: такое бывает и больше не повторится. Но девушке раз за разом становилось плохо. Было ощущение, что тяжелейшую аллергическую реакцию вызывает буквально все. Спустя два года врачи наконец-то поставили ей диагноз — синдром активации тучных клеток — болезнь, которую считают бомбой замедленного действия.
Что это такое?
Синдром активации тучных клеток — это один из видов иммунологического расстройства. Его начали диагностировать лишь 15 лет назад.
При нем у человека регулярно проявляются тяжелые симптомы аллергии, которые затрагивают практически все системы организма. Пациенту с таким диагнозом приходится регулярно сталкиваться с сердечно-сосудистыми, дерматологическими, желудочно-кишечными, неврологическими и респираторными реакциями.
Лекарств от синдрома активации тучных клеток не существует. Возможность жить полноценной жизнью зависит от течения болезни и поддерживающей терапии. В тяжелых случаях человек получает инвалидность.
Сама Наташа объясняет: клетки ее тела сверхчувствительны и реагируют выделением избыточного количества химических веществ на малейшие триггеры: еду, жару, укус насекомого, физические упражнения. При этом она никогда не знает, что послужит «спусковым крючком» в очередной раз.
«Несколько лет назад я чуть не умерла от смеха, — вспоминает Коутс. — Мы гуляли с друзьями и так сильно хохотали, что в какой-то момент у меня резко распухли язык и горло. Хорошо, что рядом были люди, которые помогли мне быстро использовать „Эпипен“ (автоматическая одноразовая шприц-ручка с адреналином), сразу вызвали „скорую“ и меня отвезли в реанимацию».
В общей сложности за 9 лет 27-летняя Наташа попадала в больницу 500 раз
В 20 лет она спланировала собственные похороны (да, на них будет играть песня Beyonce), потому что поняла: любой приступ — а происходят они с разной степенью интенсивности почти каждый день — может стать последним.
«Это почти как „русская рулетка“: сегодня я могу спокойно что-то есть, а уже завтра этот же продукт почти убьет меня, — рассказывает женщина. — Когда я плачу, на лице появляются красные пятна, когда растут волосы — кожа головы покрывается волдырями и ожогами. У меня аллергия на спреи для тела, чистящие средства, ароматические свечи. Даже на собственный пот».
В какой-то момент Коутс ела только картофель, курицу и брокколи. Ее буквально шатало от голода, но такая диета в итоге оказалась бесполезной. Приступы вызывала даже не сама еда, а процесс переваривания пищи.
Наташа говорит: вся ее жизнь — работа на выживание. Вся ее семья, все друзья прошли курсы оказания первой помощи в случае анафилактического шока. При этом Коутс — профессиональная спортсменка, многократная победительница чемпионатов по спортивной гимнастике для спортсменов с ограниченными возможностями. И бросать любимый спорт она не собирается, несмотря на ежедневные риски.
«Из-за избытка химических веществ у меня могут частично отниматься руки и ноги, — рассказывает гимнастка. — Когда я стою на перекладине, я не чувствую ее. Я могу только ее видеть. Любая шишка может вызвать реакцию. В 2019 году я сильно повредила голень и опять попала в реанимацию».
Она понимает, что рискует, но для нее риск — возможность жить нормальной жизнью
«Если бы я могла щелкнуть пальцами и вылечиться, я бы сделала это мгновенно. Поддерживать себя в живых — это полноценная работа. Аллергические реакции все равно возникнут, даже если я сижу дома и ничего не делаю, так что я вполне могу жить своей жизнью», — рассуждает Коутс.
