«Я не сяду дома варить борщи и лепить пельмени»: Вера Полозкова* рассказала о насилии бывшего мужа, но россияне посчитали абьюзером ее

О чем рассказала Вера Полозкова* в интервью

3 июня на канале Wanda вышло интервью Веры Полозковой* — поэтессы, музыкантки и матери троих детей. В разговоре с ведущими Вандой Конисевич и Софией-Златой Шестаковской она рассказала о депрессии, сложном разводе, родительстве и абьюзе.

В центре разговора — тема эмоционального насилия. «Никакой нормальный человек до встречи с абьюзером не знает, что это такое», — начала свой рассказ Полозкова*. По ее словам, абьюз построен на чувстве стыда, которое возвращается не к тому, кто причиняет вред, а к тому, кто его получает.

Она считает, что абьюз в ее семье начался после рождения ребенка: «Как только родился сын… человек решил, что теперь он заполучил кого-то в свое безраздельное пользование». В отношениях она чувствовала себя уничтоженной «за выдуманные преступления». Но при этом поэтесса отметила, что изначально они с партнером обо всем договорились и она не скрывала своих амбиций, статуса, образа жизни: «У меня уже было две книги, гастроли, блоги, и я сказала: я не сяду дома варить борщи и лепить пельмени».

«Сначала он [Саша] все время очень уставал… „И, пожалуйста, можно не орать так“. Потом у него начинает перекашиваться лицо каждый раз, когда ты возвращаешься с кем-то, например, с гостями, с друзьями…» — вспомнила она. Для нее преображение мужа из веселого музыканта в кого-то, кто «не вдохновляет» и «стал вялым», прошло болезненно. Она описывает отношения, в которых, по ее мнению, «раз за разом тебя убивают за выдуманные преступления», и ситуацию, где «человек за годы в своей голове тебя расчеловечивает».

Несмотря на посыл интервью, некоторые пользователи испытали больше сочувствия именно к мужу. Они заметили, что Александр исправно занимался бытом и детьми, отказавшись от самореализации, пока Вера* развивалась в своей сфере.

В образе уставшего от постоянного шума-гама, пеленок и тряпок человека комментаторы увидели собственных мам, друзей, жен или даже себя. Они напомнили, что хотеть тишины после напряженного дня с детьми — норма. Как заметил кто-то в комментариях к видео: «Если долго вглядываться в абьюз — можно заметить там себя».

В своем телеграм-канале журналистка Юния Пугачева написала: «Самое опасное в этом интервью — даже не обвинения. Самое опасное — это подмена языка: когда выгорание называют абьюзом, усталость — эмоциональным насилием.

Когда тот, кто молчит, становится угрозой. А тот, кто громче, оказывается жертвой по умолчанию. В этой логике настоящие жертвы теряют право на свою боль. Потому что кто-то другой сказал это первым — и громче».

В канале «Гуд морнинг, Карл!» заметили, что вместо поддержки от других женщин она получила лишь негативные комментарии: «в случае с Полозковой* хотя бы с примерами фраз, которые ее муж ей говорил, все очевидно».

В комментариях к интервью люди пишут:

• «Да этот выпуск поможет распознать абьюз, потому что Вера* и есть лучший его представитель, спасибо»;

• «Возможно, однажды мы увидим здесь комментарии выросших детей, которые посмотрят это и тоже что-нибудь скажут по поводу маминого монолога. Эти видео, кстати, могут стать подспорьем для них в трудной и длительной психотерапии, которая им несомненно предстоит»;

• «Сане уже хочется не только написать слова поддержки, но и задонатить».

Чтобы разобраться, где тонкая грань между абьюзивными отношениями и обычной бытовухой и усталостью, мы попросили психолога дать комментарий.

Какие психологические проблемы вскрыло интервью Веры Полозковой*

Интервью стало настоящим эмоциональным откровением, вызвавшим широкий общественный отклик. Но важно понять: это не просто история о двух людях — это зеркало, в котором отразились тревоги тысяч женщин и мужчин. Как психолог, я хочу обозначить несколько ключевых тем, которые проявились в ее рассказе — и которые стоит осмыслить глубже.

1. Почему история так задевает?

Сильная женщина-добытчик, мужчина — эмоционально истощенный партнер, оставшийся с детьми. Эта история ломает привычную картинку и вызывает у зрителя напряжение. Мы привыкли к обратной модели: мужчина «тащит», женщина — заботится. И когда партнеры меняются ролями, в общественном восприятии возникает дискомфорт: «А кто же тогда он?», «А не слишком ли она сильная?» — мы не готовы принять новые формы партнерства.

Это сопротивление переменам, в том числе внутри себя. Женщина в активной роли воспринимается как угроза, а мужчина в эмоциональной слабости — как разочарование. Хотя на самом деле это живая реальность, которая требует гибкости и честности от обоих.

2. Где грань между усталостью и абьюзом?

В интервью Вера* четко различает: обычные семейные трудности — это одно, а психологическое подавление — совсем другое. Она говорит о состоянии, в котором исчезает ощущение собственного «я», где голос не слышат, потребности обесценивают и ты сам постепенно растворяешься.

Признаки бытовой усталости:

• конфликты имеют конкретные причины;

• присутствует сочувствие и попытки понять;

• оба участвуют в диалоге и поиске решений.

Признаки абьюза:

• постоянная критика без объяснения;

• один партнер всегда виноват, другой — всегда прав;

• отсутствие сочувствия, игнорирование эмоций;

• эмоциональный контроль, тревожность, ощущение, что «меня нет».

Если после разговора вам становится легче — это усталость. Если вы чувствуете тревогу, вину, пустоту — это может быть абьюз.

3. «Мой ребенок. Моя бедная мама» — как эта фраза открывает семейный сценарий?

Когда Вера* произносит эти слова, в ней говорят сразу несколько ролей: мать, дочь, и раненый ребенок. Это важный момент осознания: страдание не уникально, оно повторяется из поколения в поколение. Ее мама, как и она сама, терпела, подстраивалась, растила ребенка без отца.

Это типичный случай трансгенерационной травмы. Психологические сценарии передаются неосознанно — не словами, а отношением к себе и к миру. Женщина, не имевшая опоры, не может дать дочери модель здоровой любви. Осознание этого — начало внутренней трансформации.

4. Каково это — быть мужчиной рядом с успешной женщиной?

История Александра — это не только про мужчину, который «не выдержал». Это и про то, как мужчина теряет себя рядом с женщиной, ставшей ярче, активнее, нужнее миру. В культуре, где от мужчины ожидается лидерство, быть «в тени» — это почти стигма. А ведь это реальность многих пар.

Вспомним Леонарда Вулфа, мужа Вирджинии Вулф. Он был ее поддержкой, издателем, «домашним фронтом». Но никто не называл его героем. Он ушел в тень — и остался там навсегда.

Что переживает мужчина в такой позиции:

• стыд за «несоответствие» ожиданиям;

• ревность к вниманию, которое получает женщина;

• злость, которую нельзя выразить — ведь он сам согласился на эту роль;

• эмоциональную изоляцию, ощущение «я больше не нужен»;

Если женщина перестает видеть в партнере мужчину, а он молчит и гаснет — это не вина одного, это трагедия двоих, которую можно предотвратить.

5. Как не потерять себя в таких отношениях?

• Признать свою боль. И мужчина, и женщина имеют право на усталость, на сомнение, на потребность быть услышанными.

• Обсуждать роли. Партнерство не высечено в камне — оно должно развиваться.

• Уважать вклад друг друга. Даже если один временно «в тылу» — это не отменяет его ценности.

• Сохранять субъектность. У каждого должна быть своя реализация, своя жизнь, а не растворение в другом.

История Веры* — это не про вину, не про поиск виноватых. Это про осознание. Про то, как легко потерять себя в отношениях, и как важно вовремя услышать тревожные сигналы — не только у другого, но и в себе.