С детьми
Все родители так или иначе контролируют жизнь своего ребенка, однако некоторые заботятся не только о его здоровье и безопасности – они хотят знать о нем абсолютно все. Мечтают, чтобы его действия, поступки и чувства были прозрачны и предсказуемы, и стараются предупредить любую неприятность. «Но безотчетная тревога и разумная предусмотрительность – не одно и то же, – подчеркивает нарративный консультант Екатерина Жорняк. – Одно дело, надев на сына шлем и наколенник, разрешить ему кататься на роликах, а другое – сделав все то же самое, озабоченно бегать за ним, не отпуская ни на секунду». Контролирующий стиль воспитания не доставляет родителям удовольствия, но позволяет приглушить собственные страхи. «Тревожные родители боятся, что с ребенком обязательно что-нибудь случится, что он вырастет каким-то не таким, проживет неправильную жизнь, – не замечая, что их тревоги сильно преувеличены, – поясняет Екатерина Жорняк. – Дети же (даже маленькие), чувствуя постоянное беспокойство взрослых, отстраняются от них, уклоняясь от любых, даже приятных, совместных дел. Подростки же предпочитают молчать или отнекиваться – ведь любое их слово (или действие) провоцирует новые родительские волнения». Но как понять, что контроль уже перешел все границы? «Обратить внимание, к примеру, на то, как мы слушаем ответы детей на наши вопросы, – говорит Екатерина Жорняк. – «Сверхконтролирующие» родители слышат лишь первые слова: им не терпится, они перебивают, спрашивают еще, чтобы скорее сориентироваться и направить ребенка в нужную сторону. Они непроизвольно воспринимают его как объект их власти, с которым можно делать все что угодно, которым можно и нужно управлять».
Что делать?
Вернуться в прошлое
«Сверхконтролирующие» родители, скорее всего, сами росли в семье, где их слишком опекали или пренебрегали ими. Неуверенные в себе, они воспроизводят привычную с детства модель отношений с близкими. Переосмысление своей личной истории (самостоятельно или с помощью психотерапевта) снимет внутреннее напряжение, поможет найти подход к ребенку и комфортную для всех дистанцию в отношениях, даст возможность уважать его личное пространство (физическое и эмоциональное) и по-новому выражать свою любовь и заботу.
С партнером
Воспринимать партнера как ребенка и следить за каждым его шагом, напоминая даже об очевидных вещах (заказать такси в аэропорт, оставить чаевые в ресторане). Выполнять все его прихоти и желания, ревниво ограничивать его общение с другими людьми или быть холодными и непреклонными… Разными способами контролируя того, кто рядом, партнеры хотят почувствовать себя в безопасности и перестать (пусть на время) беспокоиться о том, что ее/его не поймут, подведут, бросят, обидят. «Нами могут управлять самые разные страхи, – считает Екатерина Жорняк. – Женщина зачастую боится оказаться отвергнутой, сомневается в себе, своей нужности, привлекательности, сексуальности. У многих мужчин силен страх потерять свободу, мужскую идентичность. Эти два страха (отвержения, с одной стороны, контроля – с другой) прекрасно усиливают друг друга. Мужчина старается ни в чем не уступать, демонстративно уходит когда и куда угодно, из принципа не делает того, о чем его просит жена или подруга. В ответ женщина усиливает контроль, поскольку еще больше начинает бояться, что ее отвергнут». Как правило, пара либо существует по схеме «доминирования-подчинения», устраивающей обоих, либо отношения держатся за счет одного партнера («контролера»), а второй просто терпит, пока хватает сил. В такой паре часто случаются конфликты, и второму партнеру зачастую не остается ничего, кроме как уйти.
Что делать?
Заняться собой
Искренне веря в то, что ослабить контроль нельзя, иначе случится непоправимое (он забудет взять костюм, и дочь не сможет участвовать в школьном празднике; она не выйдет из дома вовремя и опоздает на важный ужин с его деловыми партнерами), мы тратим всю энергию на другого и совершенно забываем о себе. Стоит попробовать исследовать собственные стремления и предпочтения, вспомнить о мечтах и желаниях, позаботиться о своем теле, возможно, поработать с психологом и вернуть себе ощущение безопасности – и так вновь открыть себя и суметь разделить свою жизнь с другими без страха.
С коллегами
«Если не я, то кто?» – примерно так ощущает себя тот, кто привык контролировать весь рабочий процесс. Ему сложно доверить коллегам или подчиненным даже незначительные дела, он тщательно перепроверяет сделанную работу и спокоен только тогда, когда сам, своей рукой ставит последнюю точку. Кроме того, такой человек часто стремится контролировать и то, что не имеет прямого отношения к делу: когда сослуживцы уходят с работы, как долго обедают, о чем говорят. «Такой гиперконтроль помогает справиться со страхом оказаться несовершенным, незамеченным, неоцененным, – рассказывает Екатерина Жорняк. – При этом человек может искренне считать, что его действия правильные, а их последствия – положительные. И все же необходимость так много брать на себя в какой-то момент утомляет и разочаровывает, и тогда ему приходится делегировать ответственность». Однако отказаться от привычки все контролировать очень тяжело, даже если мы искренне к этому стремимся. Это долгий путь, и любая неудача может оживить наши страхи.
Что делать?
Учиться доверять себе и другим
Делегировать ответственность и доверять – этому придется учиться. Имея при этом в виду, что первые попытки скорее всего закончатся провалом: коллеги действительно могут вас неверно понять или не сделать того, что им поручили. Важно решить, как вы будете действовать, если это случится. Как правило, для того чтобы расстаться со своими страхами, приходится изменить в себе гораздо больше, чем кажется. В том числе начать хорошо относиться к самому себе и знать, что возможны неудачи.
«Я ненавижу, когда люди в кадре плачут»
Катерина Гордеева, 35 лет, журналист, автор проекта «Победить рак»
«Я редко сталкиваюсь с цензурой, наверное, потому что работаю на другом поле, не там, где она бушует. Цензура – это когда ты не говоришь чего-то, что должен сказать. Совсем другое дело – этика журналиста. Ее преподают с первого курса любого профильного факультета. Будущие сотрудники BBC, к примеру, проходят такой тест. Винт падающего вертолета вот-вот заденет стоящего на земле человека. Что делать: снимать или спасать его? Этот вопрос каждый решает для себя сам. Тут нет никаких общих законов. Все зависит от воспитания, норм морали, профессиональных навыков. Именно здесь – начало всех моих ограничений…
Журналистская этика – та форма самоконтроля, от которой я не готова отказаться. Например, я ненавижу, когда в кадре плачут. И всегда останавливаю съемки. Бывает, правда, что я сама плачу по ту сторону камеры, но это другое дело. Вызвать слезы очень легко. Для большинства людей съемки – эмоциональное переживание. А уж если спросить маму больного ребенка: «Чего вы боитесь больше всего?» – она начнет плакать. Я вам гарантирую. Вопрос, честно ли это, нужно ли, какую цель мы преследуем, когда так организуем съемки? Если у журналиста нет других выразительных средств, мне кажется, проблема в его профессионализме.
Я проработала на НТВ десять лет, но сегодня у нас c каналом возникли серьезные стилистические разногласия: мы стали по-разному представлять, что нужно, важно, что допустимо или недопустимо в эфире, что я хочу (могу) сказать зрителям и что зрители хотят увидеть… Поэтому мы решили не обременять друг друга необходимостью быть вместе. В этом смысле последнее слово всегда за каналом: он же работодатель. Хорошо, что у меня есть право соглашаться с ним или нет, то есть работать там или в другом месте».
Записала Е. З.
