Сравнительно редко люди расстаются по взаимному спокойному согласию и потом способны сохранять дружеские и поддерживающие отношения. Чаще травма разрыва выводит пару на тропу войны, втягивающей в себя детей, родственников, друзей и выжигающей все вокруг почище новейших систем залпового огня.
«Давно было ясно, что мы не пара. Отношения были не то чтобы конфликтными или холодными, они были никакими и тем более тягостными. Но когда он заявил, что уходит, это было как обухом по голове» — Марьяна, 36 лет.
«Как он может ложиться в постель с другой и делать то, что когда-то делал со мной?! Ну да, я сказала, что мы давно не спим вместе, но какое это имеет значение?» — Соня, 28 лет.
«Она ушла, когда болели и один за другим умерли отец и брат. Мне и сегодня до омерзения стыдно, что ее уход ударил по мне больнее их смертей» — Сергей, 43 года.
«Не понимаю, что я такого сделал, что она не может со мной жить?!» — Дмитрий, 39 лет.
Ни у какой науки нет правильной для всех формулы расставания. Но есть некоторые вещи, напоминание о которых может помочь отказаться от тактики выжженной земли и реализовать ресурсы кризиса отношений.
«Сейчас я даже благодарен ей. Да, это было больно. Но если бы не это вскрытие нарыва, жизнь, наверное, так и тянулась бы изнурительной тягомотиной, как хроническая инфекция» — Сергей.
«Я тогда чуть не покончила с собой. Оглядываюсь и думаю, какой дурехой была. Мы недавно случайно пересеклись в одной компании: он с женой и я с мужем. Никаких напрягов. Подумала, что мы оба хорошие, просто не надо нам быть в одном букете, как лилиям с маками» — Марьяна.
Возможно ли сотрудничество в расставании? Оно начинается с сотрудничества с самим собой
Нетрудно заметить: обычно расставания проходят в том же ключе, что и развивались сами отношения. Это в общем вроде бы понятно и иначе быть не может, но... если отношения в этом ключе зашли в тупик, какой смысл строить в этом же ключе расставание, не зайдет ли в тупик и оно? Отношения так или иначе были сотрудничеством, бытием хоть и тягостным, но вместе.
Расставание — разрыв «вместе», самоопределение, самостояние. Возможно ли сотрудничество в расставании? Оно начинается с сотрудничества с самим собой, с попыток задать себе обыкновенные нелепые вопросы и найти (свои) ответы на них.
Самый непродуктивный вопрос: почему? Каждый чувствует себя правым, и, уж будьте спокойны, оба найдут ворох причин, побуждающих переделывать друг друга, когда один и другой будут защищать свою правоту, переделке сопротивляясь. Или «А! У тебя кто-то завелся?!» с агрессией к «вору». Мимо: не отношения сломаны тем, что кто-то завелся, а кто-то завелся потому, что они уже сломаны.
Для уходящего важен вопрос, зачем, для чего он уходит, и как можно более конкретный ответ от себя самого. Без этого уход — попытка вырваться из капкана с очень высокой вероятностью тут же попасть в следующий: «Не могу больше под ее каблуком» — и тут же юрк под другой.
Расставание — кризис, выйдя из которого каждый пойдет теперь уже своей дорогой
Тому, кого оставили, труднее уже тем, что разрыв для него неожиданен и руль выскальзывает из рук. Возмущенный разум закипает на огне эмоций. Несколько сбавить накал страстей может попытка разобраться, что именно пугает, напрягает, вызывает протест. Всех проблем это не разрешит, но, по крайней мере, обозначит реальные цели и способы поведения. Защищать свою любовь или нажитые вместе имущество и деньги — «две большие разницы».
Совершенно разрушительны попытки «чтения мыслей» другого. В период влюбленности, медового месяца они были знаком близости, любви, заботы, но теперь они — знак опасности, принимаются в штыки и мешают и без того трудным переговорам.
Допустим, удалось не отпустить уходящего, приковать к домашней печке, надев пояс верности... Вас устроит жизнь с этим несчастным домашним животным?
Иногда пара не может ни расстаться, ни быть вместе. Семейный психолог не поп, не секретарь парткома — готовых решений у него нет. Но с ним можно прояснить себя, «прозвонить» мешающие принятию решения блоки. Расставание — кризис, выйдя из которого каждый пойдет теперь уже своей дорогой. Не переломать ноги себе и другому — то, что мы можем сделать. И это очень немало.
