Кадр из фильма «Лето. Одноклассники. Любовь» (2010)
По дороге на танцы я тихонько вторю Нелли Фуртадо, заявляющей в моих наушниках: «Oh, you don't mean nothing at all to me…». Едва переступаю порог студии, тренер с азартом заявляет: «Сегодня работаем под хит 2006 года „Rehab“. Вспомним Эми Уайнхаус!» И в этот момент я уже понимаю: прошлое не просто подкрадывается — оно уже здесь.
Прокручиваю ленту соцсетей и все чаще ловлю себя на мысли, что в ней снова звучат песни «Тату» и все чаще встречается знакомая мелодия Intro группы The XX. А когда приходит вечер, мы с подружками даже не спорим, что смотреть. Вместо свежего сериала выбор всегда единогласно оказывается в счет уютного марафона «Секса в большом городе».
Нулевые возвращаются? Нет. Это мы сами открываем им дверь, по собственной инициативе достаем с пыльной полки все, что кажется таким ностальгично-теплым, и вплетаем в сегодняшний день.
«Эх… вот это было время!», — говорят зумеры. Но, стоп! Какое «было»? Нам 20–25 лет, большинство из нас в нулевые ходило в детский сад или максимум училось писать наклонные палочки в прописях. Тем не менее мы почему-то ощущаем странную тоску по эпохе, которую толком даже не застали. Почему так происходит?
Что такое анемойя
Психологи называют это удивительное ощущение ностальгии по чужой эпохе словом «анемойя». Термин придумал Джон Кениг и включил его в свой сборник «Словарь непонятных печалей», в котором он собирает названия для тонких, почти неуловимых, но знакомых многим чувств.
Анемойя — это тоска по времени, которое мы сознательно знаем лишь по фильмам, старым фотографиям или рассказам родителей. По эпохе, которую хотелось бы назвать «своей», несмотря на то, что ты в ней фактически не жил. Отчасти, это фантазия, которая все равно вызывает очень сильные приятные эмоции.
Многие психологи говорят, что анемойя — это не просто ностальгия, а способ мысленно примерить на себя чужую историю, попытка найти спокойствие и самоидентификацию в мире, где прошлое всегда на расстоянии одного клика компьютерной мыши.
Многие из нас с удовольствием пересматривают «классику нулевых», подпевают в такт хитовым песням тех лет и воссоздают самые культовые образы звезд, пойманных папарацци. Нам кажется, что мы понимаем эту эпоху, в которой все было так безмятежно и искренне.
У нас с подругой есть маленький ритуал-спасатель. Когда накрывает тревога или внутри становится так шумно, что невозможно собрать мысли в единое целое, мы включаем «Лето. Одноклассники. Любовь» (2010). Этот фильм совсем простой, без единой претензии на философию, но в нем есть что-то успокаивающее.
Подростки на экране бегут по своим коридорам, путаются в чувствах, совершают глупости, влюбляются в неправильных людей, ищут себя — в общем делают все, что когда-то было и нашей жизнью. И каждый раз, когда мы смотрим эту историю, кажется, словно мы открываем забытую коробку с фотографиями. Внутри немного щемит, но сильно греет и, главное, отпускает, помогая выдохнуть и перезагрузиться.
Но что же все-таки такого в этих «нулевых»? Почему не 80-е или 90-е? Многие мои знакомые говорят о том, что-то время воспринимается как эпоха, в которой будто бы было «легче дышать». В отличие от других десятилетий, зумеры застали это время детьми, а значит, нам не приходилось решать серьезные вопросы и сталкиваться с жестокой реальностью тех лет. Нас не затронули проблемы той эпохи, поэтому отсутствие личного опыта и делает нулевые идеальной проекцией, а воображение дорисовывает ту картину, в которой хочется оказаться
Конечно, объективно то время было далеко неидеальным, хаотичным и непредсказуемым. Но именно в этой искренности и честности заключается их сила, которая так пленяет современное поколение. Например, поп-культура того времени не стремилась выглядеть безупречно и не пыталась подстроиться под культ правильности. Она просто существовала без фильтров и попыток понравиться всем сразу.
Кадр из фильма «Лето. Нулевые» (2023)
И, возможно, именно поэтому нулевые сейчас кажутся такими живыми и притягательными. Они будто призывают нас выйти из-под «глянцевой оболочки» нынешнего дня и снова почувствовать свободу: использовать глиттер для лица, как у звезд той эпохи, носить бархатные спортивные костюмы Juicy Couture и танцевать ночи напролет, ведь «Moscow never sleeps».
И если настоящее кажется размытым, а будущее — неопределенным, вполне логично искать опору там, где можно выбрать удобную версию реальности. Когда наша современность выстроена вокруг бесконечного самосовершенствования, нулевые словно дают разрешение на свободу быть яркими и, самое главное, настоящими. Парадоксально, но этот визуальный хаос приносит внутренний покой и помогает восстанавливать ресурс.
Анемойя становится способом почувствовать почву под ногами и собирать себя из образов, которые кажутся безопаснее, чем-то, что происходит сейчас. Это не бегство от реальности, а попытка сохранить внутреннюю устойчивость.
Может быть, именно поэтому мы, зумеры, так цепляемся за нулевые и их особую атмосферу. Мы не пытаемся вернуть прошлое, а ищем чувство спокойствия и принятия, которое оно дарит. Это маленькое напоминание о том, что не обязательно жить идеально, главное — по-настоящему. И если для этого нужно снова включить плейлист 2005-го, надеть бархатный спортивный костюм и вспомнить, что жизнь бывает проще, ярче и свободнее, то пусть так оно и будет.
