О жалости к партнеру мы задумываемся редко. Обычно мы просто не распознаем это чувство. Сначала мы несколько лет жалеем партнера, потом замечаем, что что-то идет не так. И только после этого задаемся вопросом: «А любовь ли это вообще?» Мы начинаем о чем-то догадываться, ищем информацию в Сети и, если повезет, идем к психологу. Лишь после этого начинается серьезная душевная работа, которая поможет честно взглянуть на то, как мы относимся к близкому человеку, а также обнаружить факторы и предпосылки, которые привели к этому.
Что такое любовь?
Любовь подразумевает способность и желание отдавать и принимать. Настоящий обмен возможен лишь тогда, когда мы воспринимаем партнера как равного себе и при этом принимаем его таким, какой он есть, а не «доработанным» с помощью собственной фантазии.
В отношениях равных партнеров нормально проявлять сострадание, сочувствие. Стремление помочь в разрешении трудностей — это важная часть здоровых отношений, но существует тонкая грань между желанием помочь и полным контролем над другим. Именно этот контроль и есть свидетельство того, что мы скорее не любим, а жалеем партнера.
Такое проявление жалости возможно лишь в детско-родительских отношениях: тогда жалеющий берет на себя ответственность за разрешение трудностей другого, не учитывая усилия, которые партнер предпринимает, чтобы найти выход из затруднительной ситуации. Но отношения, в особенности сексуальные, «ломаются», когда партнеры начинают играть неподходящие роли — в частности, роли ребенка и родителя.
Почему мы путаем любовь и жалость?
- Будучи маленькими, мы не видели любви двух равных взрослых людей, поэтому не переняли подобную модель из родительской семьи.
- Когда мы привыкаем взаимодействовать с миром из положения «спасателя», мы фиксируемся на идее собственного всемогущества, хотя на самом деле способны нести ответственность лишь за себя, а не за других.
- Мы возвышаемся за счет того, кого жалеем.
- Мы снижаем свою тревогу за счет контроля над другим человеком, то есть за счет жалости к нему. Мы «делаем» его маленьким и неспособным нести ответственность за свою жизнь, чтобы он не посмел уйти от нас.
- Мы отыгрываем посредством другого человека собственную потребность в поддержке, потому что сами не способны попросить о ней открыто.
- Мы реализуем собственную склонность к драматизации. Если оба партнеры способны на совершение усилий, то шансов на роковые события и трагичные повороты мало, а значит, демонстрировать публике будет нечего.
Что представляет собой жалость?
Жалость к партнеру — это подавленная агрессия, которая появляется из-за того, что мы не опознаем тревогу среди собственных эмоций. Благодаря ей в голове выстраивается собственное представление о происходящем, и оно зачастую мало напоминает реальность.
К примеру, один из партнеров не справляется со своими жизненными задачами, а жалеющий его второй партнер конструирует идеальный образ любимого человека у себя в голове. Жалеющий не признает в другом человека сильного, способного противостоять трудностям, но в то же время боится утратить контакт с ним. В этот момент он и начинает потакать слабому партнеру.
У женщины, которая жалеет своего мужа, есть множество иллюзий, которые помогают ей сохранять и поддерживать образ хорошего человека. Она радуется самому факту брака — муж, может быть, не самый лучший, «зато мой». Будто бы ее ощущение себя как сексуальной женщины, позитивно принимаемой социумом, зависит только от него. Только мужу-то она нужна в качестве жалеющей «мамочки». А ей хочется верить, что она женщина. И это разные роли, разные позиции.
Жалеющему свою супругу женатому мужчине тоже выгодно играть роль родителя для своей несостоятельной партнерши. Она — жертва (жизни, окружающих), а он — спасатель. Он жалеет ее, ограждает от различных невзгод и подпитывает таким способом свое эго. Картина происходящего снова получается искаженной: он убежден, что занимает роль сильного мужчины, а на деле он — даже не «папочка», а... мамочка. Ведь это матери обычно вытирают слезы, сочувствуют, прижимают к груди и закрывают собой от враждебного мира.
Кто живет внутри меня?
У каждого из нас есть внутренний ребенок, который нуждается в жалости. Этот ребенок не справляется сам и отчаянно ищет взрослого, того, кто способен взять на себя все заботы. Вопрос лишь в том, в каких ситуациях мы выводим эту версию себя на жизненную сцену, давая ей волю. Не становится ли эта «игра» стилем нашей жизни?
Эта роль имеет и позитивные качества. Она дает ресурсы для творчества и игры, дарит возможность ощущать себя безусловно любимым, переживать легкость бытия. Но у нее нет эмоционального ресурса для того, чтобы решать трудности и брать на себя ответственность за свою жизнь.
Решение о том, променять ли собственную жизнь на жалость других или не делать этого, принимает именно наша взрослая, ответственная часть
В то же время у каждого есть версия, которая проявлялась когда-то для решения возникнувших задач. В затруднительной ситуации опора на нее будет конструктивнее, чем на ту, нуждающуюся в жалости. Ключевое отличие этих версий в том, что одна всегда возьмет на себя ответственность принять решение, а другая не выдержит и исказит нашу реальность, требуя решить все за нее.
Но можно ли чередовать эти роли? Получить обнимашки, выведя на авансцену детскую часть, вовремя остановиться и сказать себе: «Все, мне хватит тепла от близких, теперь я пойду решать свои вопросы сам»?
Если мы решаемся отдать ответственность, то теряем и власть, и свободу. Мы превращаемся в ребенка, принимая позицию жертвы. Что есть у детей, кроме игрушек? Лишь зависимость и отсутствие взрослых преимуществ. Однако решение о том, жить в обмен на жалость или нет, принимаем только мы и наша взрослая часть.
Теперь, понимая разницу между настоящей любовью и чувством жалости, мы точно не станем принимать одно за другое. И если мы все-таки поняли, что роли в наших отношениях с партнером изначально выстроены неверно или со временем спутались, лучшее, что мы можем сделать, — пойти к специалисту. Он поможет во всем разобраться, превратив работу по обнаружению истинного отношения к партнеру в уникальный процесс познания.
