Татьяна Поддубная
Имеет опыт работы в психиатрии, соматической медицине (аллергология, гинекология, неврология, гастроэнтерология, репродуктивная медицина и др.), наркологии, активно участвует в международной научной и практической деятельности.

В детстве меня изнасиловали, причем это был мой родной отец. Теперь я не могу доверять своему мужу.

У меня двое мальчиков. Как-то оставила ребенка с мужем. Потом, когда сын чесал попу, он сказал, что так ему делал папа. Ребенок тогда еще толком нормально не разговаривал — ему было всего полтора года. Муж сказал, что, наверное, попу вытирал так сильно, что ребенок запомнил. Начал по врачам бегать, крем искать, чтобы ничего не чесалось. Слишком много суеты тогда с его стороны стало. Мне это кажется подозрительным до сих пор.

Голыми детей он не видит, так как я, когда купаю их, не разрешаю ему входить в ванную. Я всегда начеку и на нервах. Не дай бог увижу, что ущипнет ребенка за ляжку, — один раз такое было. Я все время в подозрениях, скоро с ума сойду. Не знаю, как с этим жить.

Не доверяю мужу и из-за того, что нашла письма от его сотрудницы. Измену простить не могу, но идти мне некуда. Так и живу в страхах.

Была у психолога, лечилась от панических атак. Смогла их перебороть, и теперь это позади. А вот забыть измену и тот случай с сыном не могу. Они все время о себе напоминают. С детства одно предательство, и я верила лишь своему мужу до этих случаев. А потом мир перевернулся. И нет больше во мне ни любви, ни веры к людям. Иногда даже кажется, что я ненавижу всех вокруг...

Ольга, 40 лет

Ольга, вы описываете крайне тяжелый жизненный опыт. Конечно, вам сложно доверять людям и вы живете, по сути, в сильной эмоциональной изоляции. Давайте посмотрим на то, что происходит в данный момент.

Первое, что обращает на себя внимание, — это сложность открыто выражать свои чувства, что свойственно людям, пережившим в детстве насилие. Дело не только в ощущении невозможности быть услышанной (а абьюз — это крайняя степень игнорирования боли другого человека). Мне кажется, основная причина — это страх потерять островок стабильности, который вы для себя создали.

Вы написали, что доверяли только мужу. На чем было основано ваше доверие? К сожалению, люди с тяжелым травматическим прошлым склонны входить в отношения, не проверив партнера, и удерживать отношения, несмотря даже на явные признаки того, что они проблемные.

Мы ничего не знаем о реальных действиях вашего супруга в адрес ребенка, но измена — безапелляционное доказательство предательства. И вы боитесь ему об этом сообщить, потому что для вас крайне важно не быть одной в этом мире, даже если человек остается на дистанции.

Чтобы помочь ребенку, вам нужно постараться позаботиться о собственном состоянии

Когда ребенок подвергается насилию, у него возникает бессознательная фантазия о собственной «плохости», которая спровоцировала подобное отношение, — это механизм эмоционального выживания с родителями.

Предполагаю, что ваш страх столкнуться с реальностью и выйти на открытый разговор во многом обусловлен ощущением, что вы недостойны хорошего, недостойны правды, уважения. С этим же связана ненависть к окружающим: степень злости прямо пропорциональна вашей неосознанной ярости на себя. Что, естественно, не означает, что люди вокруг вас идеальны.

В настоящее время вы переживаете глубокое чувство вины перед детьми, потому что не можете справиться с ситуацией, и еще больше изолируетесь. Действительно, в вашей ситуации сложно вести себя по-другому. Но это замкнутый круг. Чтобы помочь ребенку, вам нужно постараться позаботиться о собственном состоянии.

Я уверена, что есть вещи, которые вас «наполняют», — спорт, близкая подруга, отдых. Важно делать все, что приносит вам уверенность и удовлетворение, поскольку ближайшая цель — выйти на откровенный разговор с супругом и хотя бы на интуитивном уровне понять, обманывает он вас или нет. Когда вы сможете поговорить с ним, вы почувствуете себя уверенней и сильней. Думаю, что с этого может начаться решение сложившейся затяжной проблемы.