Михаил, 43 года, дизайнер
«Я живу один в двухкомнатной квартире, и меня просто терроризирует пожилая соседка с нижнего этажа. Она жалуется, что я очень шумно себя веду. Я же совершенно не склонен бегать и прыгать, у меня даже нет телевизора. На компьютере я смотрю фильмы и слушаю музыку, но при этом думаю о других — у нас старый дом, и в нем хорошая слышимость. Под Новый год она вызвала милицию, теперь угрожает ОМОНом.
Для меня все это превратилось в навязчивое переживание. Я ежедневно о ней думаю, она все время со мной. И меня это стало беспокоить. Я хочу разобраться, что можно сделать».
Александр Бадхен: Соседка все время напоминает вам о себе.
Михаил: Да, хотя сейчас она делает это гораздо реже, чем раньше, но я постоянно помню о ней, думаю о ее словах, интонациях, угрозах. Хотя очень хочу забыть.
А. Б.: Это сложно сделать, ведь она живет рядом с вами и даже периодически вам угрожает.
Михаил: Но меня волнует моя болезненная впечатлительность по отношению к безобидной, в общем-то, старушке.
А. Б.: Скажите, а такая впечатлительность проявляется только в общении с соседкой?
Михаил: Нет, поэтому я и пришел на консультацию. Я всегда слишком эмоционально реагирую на, казалось бы, невинные столкновения с другими людьми.
А. Б.: Вы говорите о невинных столкновениях. Какие ситуации вы имеете в виду?
Михаил: Например, ту, что я уже описал. Она вполне невинная.
А. Б.: С одной стороны, это так, но с другой — вы опасаетесь, что соседка опять вызовет милицию.
Михаил: Да, но первый раз все обошлось мирно. Я чувствую себя в безопасности: квартира моя, я в ней прописан, не шумлю, и другие соседи могут это подтвердить. Но тем не менее для меня сама эта ситуация — предмет постоянного беспокойства.
А. Б.: Чего именно вы опасаетесь? Что может случиться самого плохого?
Михаил: Я прекрасно понимаю, что соседка ничего не может мне сделать. Я даже могу объяснить ее основной побудительный мотив — ей не хватает общения. Ее собственная жизнь бедна событиями, а ей хочется разнообразия. Любопытно, что когда она приходит ко мне, то не требует «вести себя потише». Она с порога спрашивает: «Чем вы тут занимаетесь?» Ей интересно это узнать, подключиться к чужой жизни. Поэтому никаких рациональных оснований для страха у меня нет.
А. Б.: Попытайтесь пофантазировать — что могло бы произойти, если бы угрозы соседки реализовались?
Михаил (задумчиво): Я словно предстал бы перед судом... Она выдвигает обвинения, которые не подтверждаются фактами, но я все равно должен оправдаться. Я даже не могу представить дальнейшего наказания. Я оправдан. Но оправдаться мне все же важно.
А. Б.: Что означают слова — «важно оправдаться»?
Михаил: Думаю, я испытываю удовольствие оттого, что я невинная жертва, меня несправедливо обидели и что перед некоторым судом я смогу оправдаться, а обидчица будет повержена.
А. Б.: Вам доставляет удовольствие чувствовать то, что вы невиновны и будете оправданы?
Михаил: Да. Но в то же время я начинаю сомневаться: а так ли уж я невиновен? Я же другого человека, пусть тревожного и заинтересованного вступить со мной в отношения, так или иначе все-таки беспокою. Я ведь хожу по квартире, пользуюсь ванной, открываю воду. И она это слышит. Я живу с ощущением, что за мной постоянно следят.
А. Б.: То есть вы одновременно испытываете и удовольствие, и чувство вины.
Михаил: Да, и чувство вины. Ведь я ее действительно беспокою. Ее тревога чрезмерна, но если эта женщина так устроена, что каждый мой шорох вызывает у нее болезненную реакцию, то, может быть, действительно я должен вести себя как мышка. (Улыбается.)
А. Б.: Вы улыбаетесь.
Михаил: Да, это смешно. Я должен относиться к этому рационально и не обращать внимания на такие мелочи. Но получается, что в мою жизнь ворвалась соседка со своими претензиями, и я теперь с этим живу. Значительная часть моей эмоциональной жизни связана с этой ситуацией.
А. Б.: Вы как будто находитесь с соседкой в определенных отношениях, причем довольно интимных. Она знает, когда вы моетесь, она знает, чем вы занимаетесь ночью. То есть она участвует в таких вещах, в которых, если я правильно понимаю, больше никто не участвует. Вы сказали, что живете один, и она в каком-то смысле разделяет ваше одиночество.
Михаил (смеется): Получается, что так.
А. Б.: Что с вами происходит?
Михаил: Мне смешно. Я сейчас вспомнил, как она мне недавно заявила, что, казалось бы, перед ней умный человек, а ведет себя как баба в коммунальной квартире. То есть она меня оценивает. А для меня это очень болезненно.
А. Б.: Что вы почувствовали, когда услышали эти слова?
Михаил: Гнев. Ей удалось меня задеть за живое.
А. Б.: Что она задела в вас?
Михаил: Она мне напомнила о моих семейных отношениях. Претензии, оскорбления, капризы и назойливость — все это было в моих отношениях и с матерью, и с моими женами. Да, действительно это так, я только сейчас это понял. И когда мне досаждают, это вызывает у меня очень сильную эмоциональную реакцию.
А. Б.: Расскажите об этом подробнее. «Досаждают» — что это значит?
Михаил: Это недовольный вид, претензия на власть в отношениях, готовность нанести словесный удар и при этом трусливость. Все это в отношениях с женщинами меня очень сильно раздражает.
А. Б.: Что при этом с вами происходит?
Михаил: У меня мгновенно возникает вспышка ярости. Хочется ударить, растоптать женщину, которая осмеливается так досаждать мне. Сейчас возникла такая ассоциация. Недавно я был в гостях у матери, когда к ней пришел почтальон, принес пенсию. Она с ним разговорилась, но, заметив меня, вдруг произнесла: «Миш, ну не путайся под ногами». Мне 43 года, я взрослый человек, с определенным социальным положением, а мать обращается ко мне так, как будто я маленький ребенок. Я тогда был просто в ярости. (Улыбается.)
А. Б.: Вы говорите об этом с улыбкой.
Михаил: Ну конечно, это же смешно. Я пытаюсь победить свою ярость, но она живет во мне и проявляется снова и снова.
А. Б.: Вы говорите о гневе и ярости с улыбкой и даже смехом.
Михаил: Наверное, таким способом пытаюсь справиться с этими чувствами.
А. Б.: Но на самом деле вам не смешно. Вы чувствуете себя уязвленным.
Михаил: Да, женская властность меня очень сильно уязвляет. А в последние годы я начал понимать, что и моя мать — необыкновенно властная женщина.
А. Б.: Вы начали с рассказа об отношениях с соседкой. Они оказались похожи на те, которые у вас были и с близкими женщинами. В ней для вас словно сконцентрировано все то, что вы не приемлете в женщинах.
Михаил: Да, это так.
А. Б.: Вы сейчас поменяли позу, и мне показалось, что вы расслабились. Что сейчас с вами произошло?
Михаил: Я почувствовал некоторое освобождение.
А. Б.: Как вы его ощущаете?
Михаил: Что-то произошло в области диафрагмы, может быть, ушло напряжение.
А. Б.: Что-то отпустило?
Михаил: Да, отпустило. В области желудка. Вы знаете, последние полгода у меня появились болезненные ощущения в этой области, когда в моей жизни возник некий кризис, появилось ощущение тупика из-за некоторой неопределенности на работе. Кроме того, интимные отношения как-то не складываются. Эта неясность вызывает депрессию, страхи. И сопровождается болезненными ощущениями в желудке.
А. Б.: Как вы сейчас себя чувствуете?
Михаил: В начале нашей встречи появилось это неприятное ощущение. В какой-то момент я расслабился, а сейчас вновь чувствую напряжение и даже боль.
А. Б.: Такое впечатление, что ваше тело тоже участвует в разговоре. Ведь оно неотделимо от психики, наша душевная жизнь может проявлять себя через тело. Если бы эта область вашего тела могла говорить, что бы она вам сейчас сказала?
Михаил (задумчиво): Она бы сказала, что очень мною измучена, что я как-то не так живу.
А. Б.: То есть она бы сказала: «Ты меня измучил»?
Михаил: Да.
А. Б.: «Ты живешь не так».
Михаил: Я живу не так. Есть ощущение неудовлетворенности, голода. А с другой стороны, такое ощущение, что она чем-то не тем перекормлена. Что я ее не тем кормлю.
А. Б.: Что происходит сейчас?
Михаил: Боль немножко успокоилась, пока мы говорили.
А. Б.: Михаил, через несколько минут наша встреча подойдет к концу. Мне хочется рассказать вам об ассоциации, которая возникла у меня в тот момент, когда вы заметили, что отношения с соседкой напоминают вам отношения с матерью.
Маленький ребенок так или иначе беспокоит свою мать. О нем надо заботиться — кормить, пеленать, купать. Его надо любить. По ночам он просыпается, плачет, болеет. В общем, требует постоянного любящего внимания и принятия.
Ребенку непросто, если ему постоянно дают понять, что он мешает, путается под ногами. Ему приходится оправдывать свою жизненную активность, доказывая, что он невиновен в том, что он есть, и что он имеет право на существование. И вот этот маленький ребенок вырастает, но и став 43-летним мужчиной, все еще продолжает испытывать необходимость отстаивать себя, свое право на личную жизнь.
Через месяц
Михаил: «Я ожидал от этой встречи большего и, наверное, поэтому не часто вспоминал о ней в течение прошедшего месяца. Однако, несомненно, какой-то след в моей душе она все же оставила. Соседка еще продолжает донимать меня своими жалобами и угрозами, но мои эмоции стали иными: досады и злости я почти не испытываю, но ярче ощущаю комизм ситуации. Я начал воспринимать ее более доброжелательно и снисходительно.
Получается, хоть я и не вспоминал о сеансе в течение этого месяца, где-то в глубине души все же происходила работа. Результат ее таков, что общаться с соседкой мне стало гораздо проще. Видимо, потому, что я осознал: дело вовсе не в ней. Что касается моих отношений с женщинами — конечно, одной встречи для того, чтобы с этим разобраться, мало. И я планирую все же обратиться к психотерапевту».
Александр Бадхен: «Время нелинейно. События и отношения далекого прошлого могут неожиданно нарушить привычный порядок жизни. Поводом для прихода Михаила на консультацию стал конфликт с соседкой. Это тот самый случай, когда, если бы соседки не было, ее следовало бы выдумать. Бессознательное поступает подобным образом, находя выход для нарастающего внутреннего напряжения и проецируя внутренний конфликт в окружающее пространство. На пути этой проекции оказывается посторонний человек, в данном случае — соседка.
Во время нашей встречи Михаил обнаружил, что соседка олицетворяет для него значимые женские фигуры из прошлого. Прежде всего — мать. Уже простое осознание этого вызывает некоторое физическое облегчение. Эмоциональное, душевное напряжение долгое время накапливалось в его психике и удерживалось телом, вызывая сложные, подчас болезненные физические ощущения. Смысл этих переживаний можно понять, но для этого требуется длительная психотерапевтическая работа».
В интересах конфиденциальности имя и некоторые личные данные были изменены.
Об эксперте
Александр Бадхен — психотерапевт, директор образовательных программ и один из основателей Института психотерапии и консультирования «Гармония» (Санкт-Петербург), автор книги «Лирическая философия психотерапии».
