Коллеги на работе часто говорят, что я разговариваю с ними будто всегда с претензией. Хотя я искренне не хочу никого обидеть — и часто даже не понимаю, почему мои просьбы или просто разговоры воспринимаются таким образом.
Приведу конкретный пример. Недавно мне сделали операцию на ноге, и мой молодой человек сопровождал меня на перевязку. В медицинском центре перепутали мою фамилию, из-за чего возникла путаница. Когда мы вышли, он мягко упрекнул меня: «Ты запугала администраторов». Хотя я говорила вежливо, он сказал, что в моем голосе были жесткие, властные ноты — и это почувствовали и сотрудники клиники, и он сам. Он заметил, как изменились их лица. А я не грубила! Более того, я даже не заметила, что говорю таким тоном.
Это заставило меня задуматься. Почему-то, что я просто говорю, воспринимается окружающими совсем не так, как я чувствую? Получается, я неэмпатична? Или дело в моем голосе?
Пока единственное объяснение, которое я нахожу: когда я прошу о чем-то мягко и вежливо — будь то на работе или в личной жизни, — меня чаще игнорируют. Но стоит добавить жесткости в голос или фразу, как люди словно начинают воспринимать меня серьезнее, чувствуют во мне внутреннюю силу и уже не отмахиваются. Только вот такой тон тоже многим не нравится.
Очень грустно, что раньше я этого не замечала. Теперь сложно будет перестроиться, ведь я даже не чувствую, как именно звучит мой голос. Спасибо, что прочитали мое сбивчивое письмо. Надеюсь на ваш совет!
Ольга, 33 года
Ольга, благодарим вас за письмо. В нем звучит не просто вопрос о голосе или общении — в нем слышится внутренняя боль, растерянность, попытка найти объяснение чему-то глубоко непонятному: почему окружающие слышат в вашем голосе претензию, которой, как вы говорите, внутри у вас нет?
Сначала — важное уточнение. Ни один письменный ответ, даже самый внимательный, не заменит личной работы с психологом, психотерапевтом. Но мы можем наметить здесь возможные направления размышлений, которые в личной терапии могли бы стать глубинной точкой входа.
Голос как отпечаток внутреннего конфликта
С точки зрения психоанализа голос — это не просто способ передачи информации. Это телесное проявление психического. Он хранит в себе отпечатки не только наших чувств, но и наших защит, вытеснений, внутренней борьбы. Интонации, акценты, напряжение в голосе могут нести то, что мы не успеваем осознать, — и именно это слышат другие.
В письме вы говорите: «Я не грубила», «Я не замечаю этих нот». Это и есть типичная картина внутреннего разрыва между сознательным посланием и бессознательной подачей. Человек может искренне хотеть быть вежливым и доброжелательным, но если в глубине у него живет, к примеру, хроническая усталость от недопонимания, подавленный гнев или опыт обесценивания — это будет звучать. Даже если вы сами этого не слышите.
Почему мягкость не работает?
Вы пишете примерно следующее: «Когда я говорю мягко — отмахиваются. Когда жестко — слушают, но пугаются». Это как будто указывает на сформировавшийся бессознательный паттерн: мягкость — это бессилие, жесткость — защита. Возможно, с детства или ранней юности в вашей жизни были ситуации, где ваша просьба или боль встречались с игнорированием. И тогда жесткость стала способом быть услышанной.
Британская школа психоанализа — например, в работах Мелани Кляйн — указывает на то, что внутри нас с раннего возраста формируются мощные амбивалентные чувства: любовь и агрессия, потребность в заботе и страх зависимости. Если в детстве агрессия подавлялась как «плохая», она не исчезает, а ищет обходные пути выражения — иногда в голосе, в интонации, в непроизвольной резкости. И чем менее человек осознает свою агрессию, тем сильнее она может проявляться бессознательно — как раз в «тоне», в «жесткости», которую ощущают другие.
Вы не безэмпатичны — вы перегружены чувствами
Вы спрашиваете: «Может, я не эмпат?» — но ваш рассказ говорит об обратном. Вы очень чутки. Вы замечаете, как люди реагируют, как меняется выражение их лиц, вы задаетесь вопросом, что они чувствуют рядом с вами. Это и есть эмпатия. Но чувствительность без внутренней опоры может становиться болезненной: мир кажется враждебным, потому что любое отвержение воспринимается очень остро.
Английский аналитик Уилфред Бион говорил о неспособности «переваривать» эмоции, если они не были приняты и отражены в раннем опыте. Если вам в детстве не помогали распознавать и называть ваши чувства, сейчас они могут «скапливаться» в теле и выходить в голосе как напряжение, как скрытая злость, как грубость — не потому, что вы хотите ранить, а потому, что эмоции не получают выхода другим способом.
Какой голос — ваш?
Психоанализ помогает задавать вопрос не только о том, что происходит, но и откуда это. Кто внутри вас говорит, когда голос звучит жестко? Это вы настоящая? Или вы — та, кто научилась быть «жесткой», потому что иначе вас не слышали?
Британский аналитик Дональд Винникотт говорил о «ложном Я» — защитной структуре, которая формируется, когда окружающая среда не выдерживает настоящих эмоций ребенка. Такое ложное «Я» может быть вежливым, приятным, даже заботливым — но за ним может скрываться изоляция, гнев, отчаяние. Иногда голос говорит не от имени живой, чувствующей части, а от имени этого ложного «Я», из которого рождается напряженная, принудительная, неестественная речь.
Что можно сделать?
Начать с признания, что голос — это не просто голос, а живая часть вашей истории. Ваше звучание — это след того, как вы выживали, как вы старались быть услышанной и защищенной. Это не «неправильность», а проявление опыта.
Работать с бессознательными эмоциями. Психоаналитическая терапия может помочь распознать и интегрировать подавленные чувства — особенно гнев и страх, которые часто прорываются в голос.
Восстановить связь между внутренним и внешним. Чтобы голос становился не оружием и не защитной маской, а выражением вас — живой, настоящей, разнообразной.
Ольга, вы уже сделали первый шаг — вы заметили. Это акт большой честности по отношению к себе. А все, что осознается, — может быть переработано. Путь к «своему» голосу — это путь не в дикцию и не в тренинг, а в себя. Психоанализ помогает на этом пути — медленно, глубоко, с уважением.
