У славянских народов фольклорные кошки в основном представлены пословицами, поговорками и приметами, иногда встречаются сказки. Например, есть сказка о злой мачехе, которая обернулась черной кошкой с железными когтями. Ее героиня, отрубив кошке часть лапы, на следующий день находит мачеху с перевязанной рукой.
Мотив опознания оборотня через повреждение его животной формы — довольно частый мотив в сказках. Считалось, что это надежный способ опознать перевертыша, поэтому и реальные животные могли пострадать в результате таких «расследований». В литературной обработке этот сюжет можно встретить у Н. В. Гоголя в «Майской ночи, или Утопленнице» — на территории нынешней Украины образ ведьмы был более ярким и теснее связан с животными, особенно с кошкой. Тут мы должны сказать об уникальной области, заповеднике сказок, который расположен в Полесье.
Там кошке и собаке отводится важная роль в обрядах плодородия. Как гласит легенда, люди не уважали хлебный колос, за что Господь лишил их урожая. Кошка и собака умоляли его (или Богородицу) оставить хотя бы немного, что и было сделано. В благодарность в этих районах кошке и собаке полагалась первая лепешка, сделанная из зерна нового урожая.
В редких сказках встречается Иван Кошкин сын и брат Ивана-царевича Кот Котович. Негусто в фольклоре котов, да?
Кот Баюн — редкий зверь
Впрочем, есть один любопытный персонаж — кот Баюн. Огромный кот с железными когтями, усыпляющий всех своим сладким голосом, чтобы полакомиться человечьим мясом, — конечно, очень яркий образ.
Но погодите бояться — до XIX века его упоминаний практически нет. Как же так? Придется обратиться к самому известному сборнику сказок А. Н. Афанасьева, где есть четыре сюжета о молодце, красавицу жену которого хочет отобрать царский воевода и дает своему подданному невыполнимые задания. В сказке под номером 215 к классическому «пойди туда, не знаю куда» добавляется просьба добыть волшебного кота. При этом «баюн» не имя собственное, а скорее характеристика персонажа, который «сидит на высоком столбе в двенадцать сажон и многое множество всякого люду насмерть побивает».
Принести кота отправился по царскому приказу купеческий сын, прозванный Бездольным. Большая часть сказки как раз посвящена его горькой судьбе и встрече с чудесной женой — как выясняется позже, одной из 33 племянниц Бабы Яги. Супруга дает доброму молодцу все, чтобы победить этого кота, — железные просвиры, три металлических прута, три железных колпака и железные клещи.
Герой стаскивает кота со столба и бьет его прутами, пока тот не соглашается служить герою. Пока Бездольный лупит кота, тот тоже рассказывает сказки: «про попов, про дьяков, про поповых дочерей».
Когда Бездольный выпустил кота-баюна, тот позвал его в гости, посадил за стол и положил хлеб
Наученный женой, герой предложил коту железные просвиры, о которые кот обломал зубы и отправился за героем домой. Вместе они приходят к царю, и кот показывает себя во всей красе — точит когти и явно целится в цареву грудь. С таким подкреплением царь, конечно, оставляет героев в покое. Это не совсем «правильная» сказка — во всех остальных сюжетах такого типа (их у Афанасьева четыре) молодец выполняет три задания, из которых последним предлагается «найти то — не знаю что». В этой же сказке у героя только это задание и, как бонус в «квесте», найти кота. В более ранних сборниках демонического кота просто нет.
В других вариантах от героя требуют добыть среди прочего либо «оленя золотые рога» и «козу золотые рога, что гуляет в заповедных лугах, сама песни поет, сама сказки сказывает». Похоже на ученого кота, кстати!
Впрочем, и Баюн взялся не совсем из ниоткуда. В сказке No 284 Иван-царевич подслушивает разговор трех сестер, выбирая, какую из них взять в жены. Средняя сестра говорит: «Кабы меня взял Иван-царевич, я бы с собой привезла кота-баюна: кот-баюн сказки сказывает — за три версты слышно». Что, впрочем, искушенного царевича не впечатлило: «Это не заслуга мне! Кота-баюна я и сам могу купить». К сожалению, вопрос, где купить кота-баюна, в сказке больше не поднимался, но образ уже знакомый.
«Неведома зверушка»
В сказке No 286 Иван-королевич берет замуж купеческую дочь, которая рожает чудесного мальчика «по колена в серебре, по грудь в золоте, во лбу светел месяц, по бокам часты звезды». Того тут же похищает бабка, науськанная старшей сестрой королевны, и сообщает, что та родила котенка. Практически «неведома зверюшка».
Королевна родила еще двух сыновей, которых также обратили в птиц, а отцу сказали, что родили «щененка» и «обрубок дерева». На четвертый раз родился обычный мальчик, что королевичу не понравилось. Королевну посадили с младенцем в бочку и бросили в море. Как и в литературной обработке, они не погибли, а приплыли на остров. Здесь герой находит волшебных помощников — топорок и дубинку, и с их помощью отстраивает чудо-мельницу. Около мельницы «золотой столб стоит, на нем золотая клетка висит, и ходит по тому столбу ученый кот: вниз идет — песни поет, вверх поднимается — сказки сказывает».
Кошка, домовой и мышка
Демоническое существо
Мы поговорили о сказках, а что в целом? Славянская традиция не сильно отличается от европейской. Обычно кошка воспринималась как демоническое существо и часто считалась источником бед. Ее «партнеры» по фольклору такие же: это мышь — ее жертва и враг, или собака — такое же нечистое животное, но обладающее преданностью и привязанностью к человеку. Пес был «мужским» персонажем, а кошка — «женским». В качестве пары мог встречаться медведь (у восточных и южных славян), которого нечистая сила в сказках не называла напрямую, а могла сообщить о «страшной кошке». Чтобы выманить лешего, нужно было принести в лес кошку и заставить ее орать — щипать или душить. Леший должен был тут же явиться перед человеком.
Славяне соотносили кошку с куньими, а поляки и сербы — с зайцем. Практически везде кошка связывалась с фертильностью и женской сексуальностью (как и заяц), обоим приписывалось благотворное влияние на сон, особенно если они явятся человеку в этот момент.
Кошка, правда, могла означать обман или несчастье, но, видимо, это зависело от желания толкователя снов
Чтобы сон детей был крепким, прежде чем впервые положить новорожденного в колыбель, в нее клали кошку, чтобы та нагрела кроватку своим теплом и навеяла хорошие сны. В колыбельных и детских стихах этот образ остался в виде кота-воркота, который помогает малышам заснуть. Белорусские колыбельные иногда называют «котами», а украинцы так называют соню, который обожает валяться целыми днями.
Спать рядом с кошкой считалось вредным для здоровья — детей пугали тем, что от такого соседства в голове заведутся лягушки, мошкара или, как в гуцульских поверьях, можно было и вовсе лишиться рассудка. Целовать кота в морду также было нельзя, в отличие от собаки.
Защитник и жертва
У кота была функция хранителя — он защищал дом от злых духов, но довольно часто ценой собственной жизни. Представления о том, что кошка может быть отличной ритуальной жертвой, распространилось на многие сферы жизни — если начинался падеж скота, эпидемия или засуха.
Кошка могла видеть злых духов, отсюда до сих пор распространенное поверье, что, если кошка уставилась в стену, она видит что-то потустороннее. Кошка или ласка должны были хранить дом от несчастья. Белорусские пословицы говорят: если кот покинет хозяйство, оно придет в упадок, особенно в плане скота. Если украсть кошку и поселить у себя, считали западные украинцы, она «украдет» и счастье для новых хозяев. О том, что первой в новый дом должна войти кошка, вы наверняка знаете — этот обычай сохранился до нашего времени.
Чтобы защитить дом, кошку могли принести в жертву — похоронить в воротах мордой в дом, а рядом положить зайца мордой на улицу. Если кошки не плодились в доме или уходили, то под порогом закапывали кошку стоя. С этой же целью закапывали в основание дома живых кошку и собаку той масти, какой должна была быть скотина в доме. Если же начинался падеж скота, его хоронили в хлеву вместе с живой кошкой, чтобы остановить мор. Также при опахивании села от холеры или Коровьей смерти в ритуале могла участвовать кошка. Если она появлялась на пути процессии (особенно черная), ее ловили и убивали как духа смерти. Опахивать от холеры могли, запрягая в плуг черных кошку, собаку и петуха.
Предвестник смерти
Также кошка могла видеть смерть, от чего меняла свое поведение — начинала убегать от человека или, напротив, сильно ластиться к нему. Чехи верили, что умирающему от болезни человеку как предзнаменование кончины являлась «молочная кошка», страшное белое существо, которое садилось на подоконник и начинало громко мурлыкать. Дети могли видеть смерть тоже в облике кошки.
У поляков черный кот считался душой, покидающей тело, особенно тело грешника. Так что, если около покойного вертелся черный кот, его старались прогнать или наказать, а умершего объявляли грешником или колдуном. Чтобы изгнать злых духов, после смерти в доме на какое-то время запирали кошку.
Дружба с домовым
Охранительная функция кошки в славянском фольклоре связывается в том числе с домовым. По этой причине могли завести кота с шерстью такого же цвета, как волосы хозяина или хозяйки дома, или просто определенной окраски, которую считали подходящей для домового. Если тот благосклонно относился к домашней кошке и не обижал ее, люди ни в коем случае не должны были причинять ей вред, ведь это могло навлечь неудачу на все хозяйство.
В образе кошки домовой мог наваливаться на человека ночью и душить его. Чисто из вредности, из личной неприязни или в качестве предупреждения о скорых переменах.
Жертва черной магии
Наконец, желающие стать богатыми использовали для этих целей кошку, проводя обряды с ее частями тела, курой и так далее. Эти обряды были жестокими — в Чехии для того, чтобы находить клады, нужно было сварить черного кота и по очереди пробовать его косточки на предмет магических свойств, или сварить сердце черной кошки в молоке черной коровы. Аналогичные обряды были в северных районах России — нужно было найти черного кота, которому исполнилось семь лет, семь месяцев и семь дней, и варить его в бане в полночь. Далее каждую косточку нужно было брать в рот, пока не станешь невидимым.
Церковь приравнивала такие занятия к колдовству, особенно в католических странах, но, видимо, людей это никак не смущало. Ради всезнания они искали волшебную косточку в вареных кошках или использовали их, чтобы заполучить личного демона. В украинских, русских и польских записях в сюжетах договора с дьяволом обычно присутствует кровь кошки, которой нужно подписать соглашение с нечистой силой.
Кошку можно было также отдать черту около церкви в обмен на всезнание и прочие блага
Популярный сюжет — неразменная монета, которую выменивали у черта в бане. Чтобы увидеться с мертвым человеком и поговорить с ним, поляки сжигали кошку и смотрели сквозь кость.
На кошку (и собаку) можно было «перенести» сглаз и порчу. Мы все знаем этот простой заговор: «У собачки боли, у кошечки боли, а у (имя) не боли». Так боль уходила от человека к животному. У украинцев и поляков есть отворот порчи со словами: «На пса уроки — на кота помысл». Не всегда народная медицина требовала расправы над кошкой. Можно было искупать ребенка с кошкой, чтобы болезнь перешла на нее — так в южных районах Украины лечили чахотку у детей. Похожий обычай в Чехии требовал купания ребенка с кошкой того же пола в воде, собранной из девяти колодцев. Если человек подавился рыбьей костью, болгары давали кошке подышать ему в рот. Считалось, что так кошка растворит кость.
Можно было сделать и по-другому — использовать вражду кошки и собаки для любовного отворота. Русские подкладывали собачью и кошачью шерсть в постель молодым, чтобы расстроить брак, или втыкали этот клубок в девятое бревно избы. Можно было дать понюхать шерсть кошки и собаки, которых предварительно натравили друг на друга. И все это, конечно, с чтением соответствующих заговоров. У поляков был свой способ — нужно было помыть кошку и собаку в одной воде, в потом вылить ее на супругов. Если не хотелось возиться с шерстью, можно было просто запустить кошку между женихом и невестой в самый ответственный момент.
Кошка могла и по собственной воле навредить человеку — чихнуть на него, после чего он заболевал или с ним случалось несчастье
Так считали южные славяне. У многих славянских народов кошке не дозволялось взаимодействовать с лошадьми — если кошка заходила в хлев, кони начинали сохнуть, если прокатить кошку в запряженной лошадьми телеге, те непременно околеют и высохнут. Или начнут скидывать и лягать детей. Кошка могла испортить человеку охоту и рыбалку — если она перебегала дорогу, клева и добычи можно было не ждать.
Антитеза кошки и собаки иногда доходит до того, что собаку считают творением Бога, а кошку — дьявола. Болгары считали, что кошка радуется смерти хозяина и потом подкладывает ему дрова в аду. Категоричность попадания хозяев кошки в ад, конечно, удивляет.
Демонические твари
Западные славяне, такие как поляки и чехи, считали, что кошки в семь лет становятся ведьмами, а коты — колдунами. Когда кошке исполнялось двенадцать лет, она становилась полудьяволом. В сельской местности усатые-полосатые редко доживали до такого почтенного возраста, поэтому такое событие воспринималось как дурной знак и требовало немедленной защиты своего дома от темных сил.
Так как это были демонические животные, им нельзя было давать освященную в церкви пищу, иначе они могут наказать или убегут из дома. Кошка-ведьма, чаще всего черная, занималась обычными ведьминскими делами.
Главным призванием и идеей-фикс славянской ведьмы была порча скота и кража молока. В некоторых сказках этим объяснялась тяга кошек к молочным продуктам и их дурное влияние на молоко и другие продукты в том же помещении. Чтобы спастись от ведьмы, нужно было поймать ее фамильяра и закопать у входа в ведьмин хлев. Тогда молоко у ее коров будет скисать.
Главные «звезды» славянского бестиария, упыри, тоже могли принимать облик кошки. Как правило, узнать нечисть можно было по необычному облику животного — чисто черная или белая кошка, иногда со светящимися глазами. Она могла быть без головы, с неправильным количеством лап и хвостов и так далее. Чешские вампиры «муру» и вовсе предпочитали появляться в облике кошки.
Главным средоточием дьявольской силы кошки считался ее хвост, там или находился яд, или сидела гадюка, или хвост управлял кошкой и заставлял ее ненавидеть людей. Он-то и страдал в первую очередь. Его могли отрубить, чтобы лишить животное колдовской силы, зажать в трещине дерева, чтобы кошка не «портила» человека и не задушила его. Главным симптомом отравления кошкой был насморк. В Новгородской губернии для избавления от него нужно было тереть нос кончиком кошачьего хвоста для излечения. В Беларуси кошке отрубали хвост и закапывали под порогом дома, чтобы та знала свое место и всегда возвращалась в дом. К таким хозяевам кошке наверняка не очень хотелось приходить.
При этом убивать кошку, за исключением ритуальной жертвы и опознания ведьмы-оборотня, считалось дурным знаком
Можно было (в разных вариантах) на семь лет лишить себя удачи, вызвать падеж скота, не будет подниматься хлеб, отнимется рука или, опять же, наступит сумасшествие. Наконец, к преступнику придет убитая кошка и выцарапает ему глаза. В общем, себе дороже.
Кошачьи глаза могли встречаться у восточнославянских водяных, мавок и русалок, которые могли принимать облик этого животного, чтобы выбираться из воды. У славянских русалок хвостов не было, но в облике животного, коня или кошки, они любили дурачить людей. Кошка-русалка могла проникнуть в дом и испортить воду.
Кошки выступали как хранители кладов. Сокровища могли и сами обращаться в кошек и запутывать тех, кто хотел их найти. В уральских легендах клады сторожила земляная кошка. Чаще всего это был злой дух, с которым нужно было сражаться. Чтобы справиться с таким хранителем, можно было принести ему в жертву черную кошку.
Положительный персонаж
Были и байки, которые показывали кошку как положительного персонажа. В украинских преданиях встречается мотив кошки, созданной из рукавицы, которую выронил или бросил Бог (или Христос). Пара историй, популярных во всех славянских странах, связана с Ноем. Одна из них объясняет, почему у кошки холодный нос — она заткнула им дыру в ковчеге, которую прогрызла мышь. Грызуна послал, разумеется, дьявол. В Польше есть версия, что кошка появилась из платка, которым Ной заткнул дыру. В районе Кракова есть предание, что глаза у кошки такие жуткие, потому что, когда кошка съела мышь, дьявол не смог выйти наружу и остался в ее глазах.
Кошка (и собака) могли привлечь молнию или, напротив, отпугнуть ее. С одной стороны, в Центральной России верили, что черные кот или собака защищают дом от удара молнии, с другой — восточные и южные славяне старались выпроводить животных из дома в грозу, ведь черт может превратиться в кошку, и тогда пророк Илья спалит всю хату. Также хозяину, который не выгнал животных, могло достаться от ангелов, которые разили нечисть своими громовыми стрелами.
Русский лубок «Как мыши кота хоронили»
Отдельно стоит сказать о Коте Казанском. Этот персонаж появляется в лубках XVI–XVIII веков с частым сюжетом, где мыши хоронят кота. Его называли аллюзией на смерть Алексея Михайловича или Петра I, политической издевкой, старообрядческим бунтом. Надо сказать, что изначально это было не так, но сюжет использовался и используется — уже в авторской карикатуре — до сих пор. В Казани, разумеется, есть памятник Коту.
Постепенно Кот Казанский оброс новыми подробностями: «Кот казанской, ум астраханской, разум сибирской…» как пародия на многочисленные титулы московских и российских самодержцев. Еще один вариант, откуда взялось это изображение — уже знакомая нам сказка, где кот притворяется мертвым, мыши собираются на погребальный пир или похороны, а хитрый зверь съедает их.
Заключение
Итак, славянский фольклор тоже не щадил кошку. Демоническое существо, которое могло стать причиной болезни или несчастья, должно было эти невзгоды исправлять. Образ славянской ведьмы был тесно связан с кошачьим — как и ведьмы европейской. За исключением нескольких деталей, они занимались примерно одним и тем же, разве что описания шабашей были не такие красочные и повторяли европейские в пересказе. В XIX веке усилилась роль кошки как символического охранника дома — отсюда такое количество связанных с ней ритуалов-оберегов.
Котики уже давно завоевали наши сердца и дома, интернет полон мемов и смешных или милых видео с котиками. По статистике, каждый третий человек является личной прислугой какого-нибудь хвостатого-усатого. Но как это произошло?
Эта книга о том, как котики одомашнили человека и оставили свои следы не только на подсыхающих черепицах и средневековых пергаментах, но и в фольклоре разных народов.
