Состояние грусти и тоски мы нередко называем меланхолией — так же делали раньше и врачи. Благодаря Антону Кемпинскому эта традиция в медицине перестала существовать: именно он одним из первых предложил называть такие эмоции депрессией, признать ее одним из заболеваний и подходить к ней более конструктивно.
Антон Кемпинский родился в 1918 году, в 18 лет поступил на медицинский факультет одного из польских институтов. Во время Второй мировой войны будущий психиатр служил солдатом и даже попал в плен нацистской армии. После побега он оказался в Испании, где его поместили в концентрационный лагерь. Освободившись оттуда, он продолжил служить в армии, а после — начал работу психиатром, помогая выжившим узникам Освенцима.
В 50-х годах Кемпинский был одним из первых ученых в мире, кто изучал посттравматическое расстройство
Свой вклад он внес и в развитие психиатрической науки: так, Кемпинский разработал теорию энергетически-информационного метаболизма, согласно которой усвоение, переработка и передача информации человеком происходит не только на интеллектуальном, но и на психическом уровне.
Проблемы с этим типом метаболизма могут приводить к депрессии — об этом Кемпинский писал в одной из своих последних книг, «Меланхолия». Именно в ней он подробно рассказал, как выглядит депрессия, в чем могут быть ее причины и что на самом деле требуется людям, страдающим от нее.
Цитаты
«Печаль является уделом человека. Даже у самого безмятежного человека случаются периоды депрессии, когда вокруг него меркнет свет и самого себя он видит в темных красках».
«Во время депрессии печаль настигает человека без какой-либо понятной причины. Как будто из-за неисправности электрического контакта все вдруг гаснет, мир теряет свои краски, будущее превращается в черную непроницаемую стену, а прошлое — в полосу темных событий, отягчающих больного чувством вины. Исчезает обычная жизненная энергия, каждое решение становится неслыханно трудным, мельчайшие дела превращаются в неразрешимые проблемы».
«Во время глубокой депрессии у больного нет сил даже говорить о себе, а тем более анализировать свое прошлое, ему нередко тяжело выдавить из себя слово. Он не верит уговорам врача, поскольку тот является человеком из другого мира — мира света, в то время как сам больной находится на дне темной бездны. И в то же время ему необходим другой человек, само его присутствие, его тихое сочувствие, ощущение безопасности, которое приходитвместе с ним, ощущение того, что он хочет понять больного и разделить его страдания. Ему необходимо спокойствие, которое он несет с собой, и его внутренний порядок, передающийся больному».
«Человек, находящийся рядом с ним и со-переживающий его страдания, становится для больного светом надежды во мраке его депрессии»
«Человеку во время депрессии необходим эмоциональный контакт с окружающим миром и прежде всего с другими людьми, но из-за пониженного настроения такие контакты затруднены. Тем болезненнее воспринимается их отсутствие. Люди часто вызывают у него раздражение, но без них он не может. Потребность контакта с окружающим миром еще более обостряет неприятное ощущение больным одиночества в темноте печали. Поэтому сознание того, что рядом с ним есть человек, проявляющий искреннее участие, крайне благоприятно для больного».
«При хронической депрессии (субдепрессивный комплекс) очень важную роль играет психо- и социотерапия. Больной после выхода из острой фазы болезни должен как можно быстрее вернуться к своим обычным занятиям, что нередко приносит ему значительное облегчение. Окружающие должны проявить к такому человеку больше внимания, стараясь укрепить его веру в себя, терпеливо перенося его неумелость в работе или недостаток энергичности. Больной должен воспринимать свое окружение как опору, а не как сурового судью».
«Элемент надежды является весьма существенным при лечении депрессии, поскольку ад депрессии связан с ее утратой. <…> Если к больному пробьется хотя бы луч надежды, то шансы на его излечение сразу повысятся. Депрессия перестанет быть преисподней, вход в которую украшает надпись: „Оставь надежду всяк сюда входящий“, — и станет обычной преходяшей болезнью».
«Слова для человека, погруженного в печаль, пустой звук. Лучшим образом влияет на него музыка, что было хорошо известно еше в древности. Большее значение для настроения, чем содержание сказанного, имеют интонации голоса»
«Одиночество современного человека относится не только к категории времени, но и к категории пространства; он не чувствует общности с другими людьми и природой, изолирован от них. От контактов с природой его изолирует техническая среда, а от живых эмоциональных отношений с людьми — необходимость носить маску, связанная с избыточной напряженностью и сложностью человеческих отношений. В хаосе взаимоисключающих явлений человек оказывается не в состоянии уяснить для себя причинно-следственные связи; в его мире царит хаос, перед которым он чувствует себя бессильным».
«Человек должен знать, откуда пришел и куда направляется, поскольку такова его природа. Человека можно отнести к системам с самоуправлением, а они должны быть „запрограммированы“ (то есть иметь будущее) и свою память (традиции). Одиночество противоречит природе человека и вообще всех живых существ».
