Великий отрицатель
Профессор Стэнфордского университета Роберт Сапольски больше сорока лет занимался изучением людей и приматов. Наблюдения за их поведением лишь убедило его в радикальном мнении, которое когда-то и сделало его известным: человек не свободен в своем выборе и воле. По мнению Сапольски, на действия, поступки и даже мысли человека влияет окружающая его среда, полученный ранее опыт и другие внешние факторы, которые фактически стирают его субъектность.
О выводах, сделанных за годы исследования приматов и людей, Сапольски подробно рассказал в своей новой книге «Determined: A Science of Life Without Free Will» («Детерминированные: наука о жизни без свободы воли»). А вот тому, как взаимосвязаны мысли, мнения и действия человека с биологическими процессами в его организме, посвящена другая его работа — «Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки». Мы собрали десять цитат из нее, которые помогут лучше понять работу нашего сознания.
Цитаты Роберта Сапольски
«Когда у меня появились дети, я понял, что должен со своим пессимизмом что-то делать. Я стал присматриваться, ища подтверждения тому, что в мире не все так плохо. Начал с малого: „Не бойся, детка, динозавр никогда не придет и не съест тебя. Конечно, папа обязательно найдет своего маленького Немо“. По мере углубления в предмет я пришел к неожиданному осознанию: сферы действия человеческого зла и насилия не всеохватны и не фатальны, а научное знание открывает способы обойти их».
«Нам кажется, что чем ярче нейробиологические доказательства, тем надежнее заключения. Отсюда и заявления типа: „Мы знаем, что у пациента настоящие проблемы, а не надуманные, потому что нейробиология нам это доказала“. Но это попросту неверно. Опытный нейропсихолог может по легким отклонениям в запоминании и обучении установить, что происходит с человеком, — причем гораздо точнее и лучше любого самого навороченного томографа».
«Дофаминовая радость касается не самой награды. Это удовольствие от стремления к вознаграждению, когда имеются хорошие шансы его получить»
«Считается, что влияние стресса на принятие решения отрицательно, но это только с точки зрения нейрофизиологии. Так, в моменты стресса врачи скорой помощи могут начать действовать по привычной в обычных условиях схеме (ведь для экстремальных ситуаций у них тоже есть автоматические действия) и потому не успеют спасти пациенту жизнь. Это плохо. Но в момент стресса будет автоматически повторять проверенные стратегии и психопат-военачальник, а потому не сможет „эффективно“ провести „зачистку“ деревни. И это уже хорошо».
«Мы не ненавидим насилие. Мы ненавидим неправильное насилие, насилие в неправильном контексте (и боимся его). Потому что насилие в правильном контексте выглядит как-то иначе. Мы платим приличные деньги, чтобы посмотреть на него на стадионе, мы учим детей давать сдачи в драке и довольны, когда во время игры в баскетбол с соседями удается, в нашем-то уважаемом возрасте, незаметно для судьи применить силовой прием».
«Мысли контролировать трудно, но эмоции еще труднее»
«Нам присуще кое-что исключительное, человеческое. Да, некоторые виды животных практикуют секс не только для производства потомства, но только человек спросит после полового акта: „Тебе было хорошо?“ Мы строим культуры на умозрительных концептах о смысле жизни и способны передавать эти верования через поколения, даже если они разделены тысячелетиями: вспомните вечный бестселлер — Библию. Или вот еще: мы умеем нанести вред такими чисто человеческими способами, которые требуют ничтожных мускульных усилий: нажать на курок, кивнуть в знак согласия, отвернуться. Мы изобрели пассивную агрессию, мы можем уничтожить взглядом, унизить сомнительной похвалой или снисходительной заботой».
«Мы подсознательно ассоциируем глаза с критикой или осуждением. Если приклеить на автобусную остановку большой плакат с изображением глаз (вместо картинки с цветами), то люди с большей вероятностью не оставят после себя мусора. Если в кафе, где покупатели должны сами честно оставлять деньги за кофе, висит плакат с глазами, то полученная заведением плата утраивается. Пара глаз на мониторе — и люди становятся щедрее в компьютерных экономических играх».
«Мы уже в мире привычек, а в нем ничто не радует нас так, как это было в первый раз»
«Ведем мы себя отвратительно, или, наоборот, превосходно, или так себе, средненько — все равно мы совершаем поступок. Что же происходило секундой раньше, что запустило данное поведение? Этим заведует нервная система. А еще раньше, за несколько секунд или минут до совершения поступка? Это уже область сенсорной стимуляции, большая часть которой воспринимается бессознательно. Но что случилось еще раньше, в предыдущие часы или дни, как произошла настройка сенсорного восприятия? Тут мощно сработали гормоны. И так далее. Продолжив эту линию, мы дойдем до эволюции и отбора, которые миллионы лет назад запустили весь процесс».
Оказывается, эволюционно люди предрасположены реагировать и избегать угрозы, как это делают зебры. Мы должны расслабляться большую часть дня и бегать как сумасшедшие только при приближении опасности.
У зебры время от времени возникает острая стрессовая реакция (физические угрозы). У нас, напротив, хроническая стрессовая реакция (психологические угрозы) редко доходит до таких величин, как у зебры, зато никуда не исчезает.
Зебры погибают быстро, попадая в лапы хищников. Люди умирают медленнее: от ишемической болезни сердца, рака и других болезней, возникающих из-за хронических стрессовых реакций. Но когда стресс предсказуем, а вы можете контролировать свою реакцию на него, на развитие болезней он влияет уже не так сильно.
Одна из самых авторитетных и знаменитых во всем мире книг по психологии и физиологии стресса.
