На прошлой неделе мы публиковали историю блогера accursed_union, который посетил детский интерактивный спектакль вместе с сыном и поразился тому, как дети отреагировали на выбор одного из двух финалов: большая часть аудитории 5–9-летних зрителей призывала убить ни в чем не повинного, дружелюбного главного героя.
«Какой финал ты хочешь?» «Трагический!» — один за другим повторяли юные театралы, все меньше сомневаясь в правильности такого выбора. Отец увидел в этом указание на ошибку в воспитании: кажется, что мы, родители, что-то делаем не так, раз дети желают смерти симпатичному персонажу на сцене. Действительно ли в подобном поведении ребенка есть что-то, на что стоит обратить внимание? Мы спросили об этом детского психолога Анну Уткину и педагога Ольгу Лишину.
«Пусть лучше ребенок проживет это в мире фантазий, чем будет мучительно копить злость»
Анна Уткина, детский и подростковый психолог
Может быть несколько причин, почему дети в театре предпочли «трагический» финал:
1. Возможно, ими двигало любопытство — посмотреть, как это будет технически выглядеть, как актер сыграет отрубание головы. Дети понимают, что если героя на сцене казнят, то это будет «невзаправду», «понарошку». Ведь театр — это игра. А дети хорошо разграничивают мир реальный и мир воображаемый. Об этом в своей книге «» пишет клинический психолог Дебора МакНамара.
Благодаря этому игра служит терапией для ребенка — он может делать то, что никогда бы не позволил себе в реальности
Например, разрезать на куски слепленного из пластилина одноклассника, который в реальности его дразнит и обижает; выгнать из домика куклу, играющую роль младшего братика; оторвать голову игрушке, изображающей учительницу, и так далее.
Увидев такие сюжеты, не стоит пугаться. Пусть лучше ребенок проживет это в мире фантазий, чем будет мучительно копить злость и однажды выплеснет уже по-настоящему в какой-то неприемлемой форме.
2. Это могло быть выражением протеста, желанием сделать что-то поперек всех правил. Тогда возникает вопрос: «А с чем связан этот демарш? С чем не согласны дети и против чего выступают?»
Вряд ли в 5–7 лет ребенком движет борьба поколений, ведь это возраст, когда хочется копировать родителей и быть хорошим для них. Возможно, среди детей постарше были один-два «фрондера» — любители таким провокационным поведением привлечь к себе внимание. А остальные ребята просто присоединились к их позиции, ведь она такая нестандартная, яркая. Как в своем исследовании «Стадо» пишет маркетолог Марк Эрлс,
люди как биологический вид прежде всего социальны и охотно заражаются эмоциями группы, к которой себя относят
История, о которой пишет автор поста, очень напоминает евангельские события, когда жители Иерусалима в ответ на вопрос Понтия Пилата, как ему следует поступить с арестованным Иисусом, кричали: «Распни!» Казалось бы, всего за четыре дня до этого они торжественно встречали его в своем городе, и он не сделал им ничего плохого. Но сработал тот самый эффект «стада» — неуправляемой толпы, которая просто хочет испытать как можно более сильные эмоции.
3. Если рассматривать вариант, что это пример детской жестокости, то я не думаю, что она берет начало именно из семьи. Корни, полагаю, еще глубже — в природе человека. Философ, зоолог, лауреат Нобелевской премии Конрад Лоренц в книге «», проводя аналогии между миром животных и людьми, показывает, что есть врожденный инстинкт проявлять агрессию к представителям своего же вида. Это способствует сохранению вида.
Помимо трех функций агрессивного поведения, характерных для животных (равномерное распределение по жизненному пространству, отбор сильнейшего в поединках, защита потомства), у людей Лоренц выделяет еще несколько.
В частности, он говорит, что агрессия поддерживает иерархию: «каждый индивид группы знает, кто сильнее его, кто слабее, и может без борьбы отступить перед более сильным. И ожидает, что более слабый отступит перед ним, если они попадутся друг другу на пути <…> Таким образом избегается борьба между членами сообщества».
Чтобы снизить уровень агрессивности, нужно сделать действия членов группы предсказуемыми
И этой цели служат правила вежливости, принятые в какой-то социальной группе (семья, школьный класс), в культуре определенной страны. Нарочитое игнорирование принятых манер, наоборот, усиливает враждебность. Здесь важно принять во внимание, что Зигмунд Фрейд понимал агрессию как энергию «Танатоса» (влечения к смерти), которая, если не будет выражена вовне, станет разрушать человека изнутри. Значит, благоприятнее, если она все же найдет выход.
Я все же полагаю, что в семьях юных зрителей, о которых идет речь в посте, скорее всего, прививают правильные ценности и вполне дружелюбная обстановка. Но в этой ситуации, нарочито поступая вопреки ожиданиям взрослых, дети могут стремиться сепарироваться от своих родителей или занять в иерархии своей социальной группы место повыше.
При этом дети нашли способ проявить агрессию, при котором никто не пострадает
Я не вижу оснований считать произошедшее чем-то пугающим. Те же дети могли после спектакля пойти спасать бездомных собак. Рано делать выводы на основании одного эпизода. Скорее, это было проявление естественных особенностей психики. Дети осознают отличие игровых условностей от реальности, и их поведение в театре ничего не говорит об их жестокости.
Что почитать с детьми на тему жестокости
Ольга Лишина, обозревательница детской литературы, педагог и поэт:
По пересказу не совсем понятно, насколько реалистичным и драматическим был спектакль. Может быть, это «убить» звучало скорее в шутку, а может быть, мне просто хочется верить в лучшее.
Конечно, во многих книгах поднимаются темы детской жестокости, уважения и доброты, и все время появляются новые произведения, наполненные теплом и миром, — где никого не убивают, причем самые разные. Например, у издательства «Росмэн» есть целая серия книг для детей 5–10 лет про Мортину (автор Барбара Контини)… девочку-зомби! Не спешите пугаться, Мортина, как это ни парадоксально, — милая и добрая, в книгах ищет друзей и помогает своим забавным родственникам. И обычные дети не гонят ее, а принимают такой, какая она есть.
Для детей постарше есть прекрасные книги о понимании других и поиске себя — как реалистичные повести, так и фантастика, фэнтези. Приведу в пример книгу Маши Сандлер «Самсон» (издательство «Абрикобукс»), фантастическое будущее, в котором мальчик решает спасти подопытного зверя из биологического института, выбирая между жизнью животного и развитием науки. Тут и взрослым будет о чем подумать, можно читать и родителям, а позже, если захочется, — обсудить всей семьей.
обозревательница детской литературы, педагог и поэт
