Черт меня дернул с утра пораньше открыть чат нашего дома. «Не читайте до обеда советских газет», — говорил профессор Преображенский из повести «Собачье сердце». Хотелось добавить: «И домовые чаты тоже». В группе на несколько сотен человек соседи негодовали из-за оставленных в подъезде б/у вещей.
«Местный олигархат в очередной раз занялся благотворительностью», — писал один из них.
«А насчет барахла на первых этажах, которое жалко выкинуть и, может, еще кто-то поносит, почему вы решили, что его будут носить? — продолжал другой. — Несите в детский дом, в церковь, в контейнеры специальные. Его дети растаскивают по дому и двору. Не надо вам его в квартире -уносите на мусорку. То ботинки, то игрушки, то шмотки, мы тут все такие малоимущие и так плохо одеваемся?»
«Это они так благотворительностью занимаются: по-блиновски, на марафоне научились…» — резюмировал третий.
Говорят, лучшая защита — не нападение, а когда тебя нет там, куда летит. На этот раз «прилетело» адресно. Я почувствовала негодование, досаду, стыд вкупе с ощущением собственной несостоятельности. Потому что была тем самым «олигархатом», который оставлял другим и брал в дар чужие вещи. Казусы случались, но, как правило, их забирали быстро.
С рождением детей это стало частью декретной жизни, где радостей немного, а тут он — пакетик с детскими шортами и рукавичками на подоконнике при входе. Как раз впору дочери или мальчикам. Радость от соседского подарка. Шанс самой отдать людям хорошее. Все чистое и аккуратно упакованное — соседям. До того как сдать на переработку или благотворительность. Не на помойку, чтобы поберечь достоинство тех, кто будет забирать. Казалось, психологически забрать вещь из дома легче, чем с помойки. А тут «барахло», «олигархат», «малоимущие»… Мое восприятие добрососедства столкнулось с другой реальностью.
Так бывает, когда объединяются соседи, ничем не связанные друг с другом, кроме места проживания и бытовых задач. Люди формируют идентичность через принадлежность к сообществу жильцов. Мишенями для битв обычно становятся внешние объекты — управляющая компания или интернет-провайдер. При этом многие вопросы так и остаются нерешенными. Дом на три доски, а драма на пять сезонов Netflix. Почему?
Цифровые «лавочки»
Прародителями чатов можно считать соседские посиделки на лавочке у дома — негласный орган домоуправления. Их расцвет пришелся на 1960-1980-е, когда во дворах была активная социальная жизнь. Дети играли на улице, взрослые общались. Обсуждали новости, сплетни, соседские дела, политику. Информационный клуб, справочная, консьерж и полиция нравов — все в одной мини-группе у подъезда.
С появлением интернета молодежь ушла в онлайн. «Бабки-блогеры» перекочевали в цифровой мир. Функция нетворкинга переместилась в мессенджеры, а архаичная, но живучая форма всевидящего ока — в смартфоны.
«Ах, Надя, Наденька… Да как же так-то? Да кто ж так-то живет?!» — недоумевала деревенская сплетница баба Шура из фильма «Любовь и голуби».
Стеснение, тревога, напряжение от реального или мнимого взора чужих глаз никуда не делись. Теперь мы носим это наследие, а заодно и образ тети Шуры 24/7 в своих смартфонах.
Поговорили хорошо. Решили ничего не решать
Домовые чаты — территория полуанонимная. Такой формат снижает ответственность за слова и поступки. Согласно концепции деиндивидуализации, в таких условиях люди ведут себя менее сдержанно, чувствуя безнаказанность. Отсюда хамство, агрессия, троллинг. Онлайн-коммуникация может искажать факты или их интерпретацию. Отсутствие правил провоцирует неразбериху и конфликты.
Масла в огонь подливает «социальная ингибиция» — ухудшение поведения и мотивации в присутствии других людей. Феномен объясняет, почему иногда нам сложно звучать в присутствии окружающих. Мы можем избегать групповых дискуссий или мероприятий. Основных факторов три.
1. Социальное возбуждение
Оно присуще людям и большинству социальных животных. Тех, кто, как и мы, взаимодействуют с особями своего вида. Нервная система возбуждается из-за мнимого или реального присутствия другого. Она готовит организм к быстрой реакции, снижает критичность к информации. Можно заметить, как быстро люди иногда отвечают на сообщения, словно боятся чего-то не успеть.
2. Страх социальной оценки
Доминирующая реакция усиливается, если мы думаем, что нас оценивают. Боимся ошибиться или столкнуться с осуждением. С соседями на лавочке у подъезда, может, было бы и проще, прошли и забыли. Но с появлением мессенджеров «злобный» сосед, «орущий» капслоком с экрана, всегда с нами. Доминирующую реакцию мы выдаем, столкнувшись с какой-то ситуацией — набором стимулов. В большинстве чатов встречаются негативные, стрессовые. Ответом на них, как правило, становится, агрессия.
3. Информационный передоз
Еще одной особенностью домовых чатов является перегрузка когнитивной системы. Внимание скачет с первостепенной задачи на второстепенные из-за сообщений, которые мозг не успевает обработать. Мы упускаем смысл и время. Поэтому иногда лучше принимать решения малыми группами 5-7 человек в личном общении. Это может быть дольше, но эффективнее.
Гляжу я в чат, как в зеркало
У каждого из нас есть «чемоданчик» опыта, в том числе травматичного, а также набор привычных ролей. Все это мы привносим в коллектив. Десятки и сотни людей в чате тоже. Группа, как лакмусовая бумажка, проявит наши привычные роли и реакции.
Градус напряжения можно снизить, наблюдая за своими эмоциями, потребностями, ролями. Например, в чате я могу выступать в роли «Баба Яга против». Агрессивно реагировать на тех, кто посмел выразить свое мнение. Быть нетерпимой к любой форме консенсуса. Подозревать соседей в попытках сговора.
Или я обнаружу привычку брать на себя лишнее из роли «Одна за всех». Буду «самой загруженной» женщиной, у которой три компании на аутсорсе и семеро по лавкам. Но также именно я буду брать на себя больше всех общественной нагрузки.
Или я попаду в роль ребенка, которому чего-то важного не дали. Из места нереалистичных ожиданий стану требовать желанное от управляющей компании или застройщика. И, конечно, буду глубоко разочарована. Как тогда, много лет назад, когда меня обманула мама или папа.
Или я буду юмористкой, которая не переносит напряженную атмосферу и конфликты и справляется с ними по-своему. Присылает соседям в разгар ожесточенной перепалки анекдоты и смешные мемы. Потому что в родительской семье это была ключевая роль — «юмористка-приколистка». Такая привычка преодолевать бытовые сложности проявится при общении в чате.
Или я могу быть напугана происходящим в мире. Испытывать страх, тревогу, беспомощность от чтения новостной повестки. Буду отчаянно нуждаться в том, чтобы мир стал предсказуемым и безопасным. Тогда я могу биться за чистоту полов в подъезде. Делать мир вокруг себя управляемым и чистым. «Сколько в борьбе за чистоту полов будет самих полов?» — вопрос открытый.
Или я — тихоня. Не дыша буду смотреть на армагеддон, происходящий в чате, из своего укрытия. Считать, что молчание — золото, но находиться там из страха упустить важное. Конфликты провоцировать не стану, но и толку от меня будет мало. Сближению с людьми и решению вопросов игра в молчанку способствовать не будет.
Выбирая не звучать, я буду лишать себя права голоса, а других — своего вклада в сообщество
Замечая эти и другие процессы, мы можем лучше понимать себя и то, как строим отношения. Где еще проявляется моя роль? Чему она служит? Какую потребность закрывает? Общаться из позиции взрослого, обращаясь к фактам и конкретным предложениям. Возвращать себе устойчивость. Направлять дискуссию в конструктивное русло.
Но и в этом случае на происходящее мы можем повлиять отчасти. Потому что кроме личных реакций есть еще групповая динамика. Она проявляется при объединении людей от 4-7 человек. Какие бы интеллигентные, финансово обеспеченные и благополучные соседи ни были, безмятежность в чате это не гарантирует. Так, в чатах до 50 человек конфликты, как правило, носят личный характер (ссоры из-за шума, парковки). В чатах свыше 100 участников агрессия обезличивается («Тут все идиоты!»). Управлять группой еще сложнее.
Конфликты или сотрудничество?
Говорят, если бы домовые чаты были страной, там давно бы случилась революция. Но можно ли иначе?
«Эффективной коммуникации помогают четкие правила», — считает Владислав Брагин, менеджер по продажам «Удачный поселок».
Компания продает земельные участки многодетным, создавая целые деревни и сообщества. На ее счету самое большое комьюнити многодетных семей ВКонтакте и 14 поселков. В одном из них мы с семьей купили участок. С тех пор в моем смартфоне друг за другом бурлят два разных чата. В плане содержания и культуры общения жильцов — небо и земля. Чат поселка модерирует Владислав.
«В одном из наших поселков в чате присутствую я, как представитель компании и собственник земельного участка, — говорит он. — Я не позволяю в чате выходить за рамки наших правил и стараюсь быстро реагировать на ситуации. В итоге все пишут по существу, всегда очень отзывчивы. В чате есть правила, которые надо соблюдать. При их несоблюдении я выношу первое предупреждение, дальше идет пожизненный бан. Я не хочу и не собираюсь объяснять взрослым людям, как необходимо вести себя в обществе взрослых людей».
Снизить накал страстей также помогает уход от коллективной к персональной ответственности. Понимание, какие спички я сама кидаю в этот вулкан.
Обозначить личные границы участия и свое внутреннее кредо. Например, «помоги или проходи мимо».
Согласно теории социального обмена (Social Exchange Theory), люди в своих взаимодействиях стремятся увеличить выгоды и сократить затраты. Они взаимодействуют, рассчитывая на помощь, информацию или одобрение. Теряют мотивацию, если в группе преобладают агрессия и ругань.
Можно оценить, какие выгоды я получаю от нахождения в чате. Например, полезную информацию. Чем за это плачу? Например, временем на чтение ненужных сообщений. Что готова дать? Что ожидаю получить? Насколько реалистичны эти ожидания?
Возвращаясь к теории социальной ингибиции, в чате можно поддерживать позитивные стимулы и темы. Даже в разности находить то, что объединяет.
«У нас хоть и ругаются иногда, зато за несколько месяцев чата избавились от заядлых парковщиков, которые ставили машины возле мусорных баков, — пишет на одном из форумов Sanechka1593. — Наконец, разобрались с перебоями температуры горячей воды. Раньше УК на все звонки отвечала, мол, заявок не было, а теперь знает про чат. Народ объединяется и звонит подряд, оставляя заявки, отписываясь о звонке. Сейчас у УК попа в мыле, раньше нифига не делали. Короче, больше пользы от чата общедомового».
Есть ли шанс на добрососедство?
Психологи считают, создание соседских чатов — попытка вернуться к простому человеческому общению и чувству локтя.
«Перфораторы обсуждаем, не без этого, но параллельно предупреждаем соседей, у кого фары горят, также можно перехватить какую-то мелочь до вечера или инструментом поделиться. Короче, реально удобно, — пишет Cvetlinka. — Несколько раз дети терялись, всем районом шли искать. Как по мне, такие чаты — хорошее дело».
Добрососедство не возникает само, как и любые отношения. Принципы во многом те же, что и в любом другом межличностном общении. Меньше жалоб — больше благодарности. Помогать самими и поощрять тех, кто помогает. Проявлять гибкость и терпимость.
«Нет плохих людей, есть люди, с которыми случилось что-то плохое, — считает Владислав Брагин. — Сообщество — это команда единомышленников, в каждой должен быть капитан. Создавайте правила чата, контролируйте их соблюдение и будьте хорошим примером. И тогда, ваш чат будет полезен соседям и в нем не будет хейта, злости и непонятной информации. Будьте добрее, отзывчивее, и мир будет к вам благосклонен».
