«Физфак и аспирантура, потом юридическая академия — было и интересно, и полезно, — 38-летняя Катерина вспоминает, где и чему она училась. — Потом свой бизнес и, соответственно, бизнес-образование. А еще танцы — для души. Сейчас хожу на писательские курсы. Но уже думаю, чем займусь дальше». Катерина — одна из многих, кто не останавливается на достигнутом и отправляется получать новые знания.
Кому-то нужны «корочки» для работы, кому-то хочется встретить единомышленников, а кто-то следует моде на образование, охватившей россиян в последние 30 лет. Есть и другие причины, причем далеко не всегда осознаваемые, считает психоаналитический терапевт Илья Суслов.
«Прежде чем бросаться на поиски нового образования, стоит разобраться в своих потребностях, — убежден он. — Не исключено, что есть более короткий путь к их удовлетворению. А также, понимая, чего хотим, мы можем сделать обучение максимально эффективным».
Явные и скрытые мотивы
Психотерапевт рассказывает случай из своей практики: «Клиентка призналась, что пошла на курсы кройки и шитья, не зная зачем: «Шить не люблю и вряд ли буду, но что-то потянуло». В работе выяснилось, что хорошо шила ее мама, по которой она сильно скучает: они живут в разных городах. И все встало на свои места, ведь знания с точки зрения психологии — аналог еды. А еда, в свою очередь, — это тепло и любовь». Может быть, именно их нехватку мы восполняем через очередные курсы и мастер-классы?
«Много тех, кому в свое время велели учиться родители, и, по сути, у них остается незакрытый гештальт: им так и не удалось получить образование по душе, — продолжает Илья Суслов. — Спустя годы они встречаются с чем-то, что им интересно, у них появляется сильный мотив учиться». Осознанное обучение открывает второе дыхание в карьере, расширяет контакты, позволяет постоянно «быть в теме», в атмосфере «движухи», что особенно важно для творческих людей. «За профессиональной учебой стоит желание быть «быстрее, выше, сильнее», — замечает медицинский психолог, нейропсихолог Юлия Пунина. — И в хобби тоже можно совершенствоваться, получая еще больше удовольствия от процесса и результата.
Всегда есть какая-то цель и мотив — без этого процесс обучения организовать невозможно». Но цели мы обычно ставим сознательно, а вот мотивы нередко остаются за гранью осознания, иногда мешая достигать поставленных целей.
На различные курсы, тренинги, в театральные и кинокружки нас порой приводит дефицит ярких и сильных ощущений в повседневности
«Низкая самооценка может заставлять постоянно учиться того, кому кажется, что без кандидатской степени или диплома MBA он не полноценный специалист», — объясняет Илья Суслов. Но получив желанную степень, он обнаруживает, что есть и другая, еще более весомая и почетная...
В «вечных студентов» превращает нас и боязнь перейти от теории к практике: «А вы знаете, в нашей профессии учатся по 8-10 лет, а то и всю жизнь». «У таких Питеров Пэнов есть вторичные выгоды, — поясняет Илья Суслов. — «Я по-прежнему молодой, я блистаю среди студентов, и это защищает меня от сомнений, буду ли я таким же особенным за дверями вуза"».
На различные курсы, тренинги, в театральные и кинокружки нас порой приводит дефицит ярких и сильных ощущений в повседневности. А здесь можно получить доступ к искренним чувствам, погневаться и порыдать — почувствовать себя живым. Но разве это проблема? «Только в том случае, если это превращается в зависимость от эмоционального допинга», — уточняет психотерапевт.
Сложно остановиться и тем, кто, однажды попав к гуру, продолжает к нему ходить на все программы подряд. «Они видят в учителе идеального, принимающего, доброго отца или мать, — продолжает Илья Суслов. — Создают привязанность с образом важного и близкого человека, которого, возможно, в реальности у них не было».
По семейным обстоятельствам
Получая дополнительное образование, мы втайне надеемся залечить раны прошлого. Илья Суслов приводит пример: «У моего клиента, поступившего на курсы сомелье, отец был алкоголиком. И у него появилась бессознательная фантазия: если бы у нас в семье была культура пития, то не случилось бы беды. Так он пытается подправить семейную историю».
Осваивая умения, которыми владели умершие родные, мы справляемся с горем: вяжем, как бабушка, или красим стену, как папа. «Мы идентифицируемся с ушедшим близким — так работает одна из защит психики, — объясняет психотерапевт. — И нам становится легче».
Но получение знаний может быть и формой протеста против семейных предписаний, попыткой найти свой неповторимый путь.
«Сидит менеджер на рутинной работе, хотя в детстве мечтал петь, но родители не отдали в музыкальную школу; или грезил о балете, а в семье не было денег на студию, — размышляет Илья Суслов. — Когда в терапии удается снять запреты, клиенты несколько месяцев жадно пробуют все подряд: вокал, лепку, танцы, рисование — все, что не получили ребенком».
Бывает, творческие эксперименты заканчиваются быстро, но кто-то продолжает искать себя годами, бросаясь из крайности в крайность. «В зрелом возрасте построить карьеру заново трудно, и не обязательно радикально менять профессию ради увлечения, — замечает Юлия Пунина. — Оно может стать любимым хобби, дающим силы и энергию».
Когда пора учить язык?
Есть такой стереотип — чем раньше учить ребенка иностранному языку, тем лучше. И многие взрослые сетуют: мол, если бы я с раннего детства его учил, сейчас бы свободно говорил. Часто, став родителями, мы стараемся предоставить детям те возможности, которых были лишены. Но не стоит форсировать события, убеждена нейропсихолог Юлия Пунина.
Для усвоения каждого навыка есть наиболее благоприятный, биологически заданный сензитивный период. Такой период для развития речи — до 3 лет, а в целом освоение навыков говорения, понимания речи и языка происходит у ребенка до 6 лет. Если он растет в межнациональной семье, то добавление второго языка будет естественным — малыш сможет научиться понимать оба и говорить на них. Но часто родители, следуя модному тренду раннего развития, внедряют в жизнь ребенка социальное обучение: водят на языковые курсы, устраивают занятия дома. В этом кроется опасность: детский мозг не готов «записывать» на жесткий диск второй язык, и если есть трудности с усвоением первого, второй не усвоится и изучение родного начнет «притормаживать». В младшем школьном возрасте ребенок, успешно освоивший систему родного языка, готов к изучению иностранного. И процесс обучения уже будет мало чем отличаться у ребенка и взрослого.
Тренировка для мозга
С точки зрения нейропсихологии обучение — однозначно полезное дело. «Мозг — сложная система со своими законами развития, — напоминает Юлия Пунина. — Любой освоенный навык формирует новые нейронные связи как у ребенка, так и у взрослого». Возможность создавать новые связи может оказаться решающей в борьбе за активное долголетие.
«Наш мозг как часть биологического организма начинает стареть рано: по некоторым данным, уже после 25 лет запускаются необратимые деградационные процессы, — сообщает нейропсихолог. — Но мы можем затормозить их, нагружая мозг!»
Что эффективнее — решение математических задач или вышивка? «И то и другое полезно, — уверена Юлия Пунина. — Рукоделие больше стимулирует участки мозга, отвечающие за моторику и образное мышление, математика и шахматы — за логику и пространственные представления, изучение языков активизирует процессы памяти, восприятия речи и ассоциативное мышление. Что бы вы ни выбрали в качестве хобби или дополнительного обучения — ваш выбор в пользу нервных связей в мозге».
Для абсолютного слуха надо родиться с хорошими корковыми участками головного мозга и развивать способности с детства
А есть навыки, которые мы приобретаем раз и навсегда: например, плавание или езда на велосипеде. «Есть структуры мозга, которые хранят информацию на уровне глубокой моторной памяти «вечно», если здоровье в порядке», — поясняет нейропсихолог. Усвоенный навык спас жизнь 42-летнему Александру: «Я прошел курсы экстремального вождения из любопытства. Как-то сворачиваю со МКАД, а там ремонт шоссе. Думал, врежусь, но затормозил за метр до отбойника. Рефлекс выработался!»
А можно ли развить во взрослом возрасте музыкальный слух? «Для абсолютного слуха надо родиться с хорошими корковыми участками головного мозга и развивать способности с детства, — считает Юлия Пунина. — Но даже если нам медведь наступил на ухо, мы получим шанс без фальши спеть знакомую мелодию. Играя на музыкальном инструменте, мы глобально задействуем все участки мозга и многие процессы».
Прекрасное средство против старения — занятия танцами. Это не только физическая нагрузка, но и настоящая терапия. Эти занятия объединяют движения, координацию, восприятие музыки и собственное чувство ритма. Все это усиливает выработку дофамина — гормона удовольствия, снижая уровень стресса и напряжения.
