Как не выгореть, ухаживая за пожилыми родителями

Почему взрослые дети в России испытывают чувство вины

Традиционный российский уклад предполагает многопоколенность и заботу членов семьи друг о друге. Любой шаг в сторону порицается обществом. Поэтому взрослые дети решают справляться с проблемой самостоятельно.

У 65-летней Дины перед матерью нет всепоглощающего чувства вины — она 9 лет провела у постели пожилой, практически полностью парализованной женщины, страдающей выраженной формой деменции. Время от времени Дина все же переживает, достаточно ли внимательной сиделкой была, но куда сильнее ее гложет другое — взросление дочери прошло без нее, на другом конце Москвы. Они виделись максимум раз в месяц — оставить беспомощную мать даже на полдня стоило невообразимых мук.

Еще одна близкая знакомая, Катя, вырастила сына, стала бабушкой, потом овдовела, но за пару лет собралась с силами и продолжила жить, работать главным бухгалтером в крупной фирме. Потом случилась еще одна беда — два инсульта приковали мать к постели. Отец здоров и получает неплохую пенсию. Заработок Кати тоже выше среднестатистического. Но отец отказался даже от временной сиделки — ведь у них «есть дочь», которая теперь уже второй год три раза в неделю приезжает в родительский дом, чтобы ухаживать за больной матерью, а заодно за отцом и квартирой в целом (отказ от домработницы отец также аргументировал наличием дочери).

Походы по магазинам, готовка, непростая и ответственная во всех смыслах работа, собственный дом — все на плечах Кати. В результате женщина впала в глубочайшую депрессию. Но никто не думает, что может произойти, если что-то с ней случится. Ей всего 48, но в таких условиях и с такой нагрузкой сколько еще сможет продержаться эта суперответственная дочь?

Отчасти это связано и с советским «квартирным вопросом», когда от пожилых стремились избавиться, чтобы освободить жилье для молодых. Сейчас масла в огонь подливают жуткие истории про так называемые «пиратские дома престарелых».

Абсолютно все взрослые дети испытывают чувство вины, сталкиваясь с ситуацией, когда пожилые родители теряют самостоятельность, а в худшем случае и связь с этим миром, представляют угрозу для себя и близких. Они забывают выключать газ, уходят, а потом не могут вспомнить, где живут. И тут даже круглосуточные опытные сиделки не всегда спасают.

Вначале возникает понимание, что вы сами, силами семьи не справляетесь. Потом — что надо принять это чувство, которое есть у всех. «100% людей, обращающихся в наш колл-центр, — это люди с всепоглощающим чувством вины. Других звонков просто не поступает. Мы всех успокаиваем: это нормально, что вы так себя чувствуете, но давайте поговорим о том, что на самом деле нужно вашему близкому человеку», — говорит Алексей Сиднев, глава сети частных пансионов для пожилых людей.

Как ухаживают за пожилыми в других странах

Если посмотреть налево по карте, например, в сторону Германии, то там можно увидеть другой культурный код. Люди также стареют, дряхлеют и нуждаются в посторонней помощи. Но отношение и у них самих, и у близких, и у окружающих ко всем этим процессам и потребностям другое.

Отчасти это объясняется тем, что семья традиционно строится иначе. Каждое новое поколение вырастает и отделяется. Они поступают в университет или идут работать и снимают собственное жилье, иногда на несколько человек. И родители помогают им с бытовыми вопросами и оплатой обучения ровно настолько, насколько могут, а главное — хотят. И никому в голову не приходит предъявлять претензии. Обязанных нет, есть любящие. Ну или не любящие, тут уж как получилось. Но после совершеннолетия обязанных нет ни с одной, ни с другой стороны.

Вначале на роль помощницы берут девушку-студентку из стран бывшего социалистического блока. Она оказывает всестороннюю помощь, а заодно практикуется в немецком. Она помогает выходить на прогулки: под руку или в коляске. А привычные развлечения немецких пенсионеров — посиделки с кофе или пивом, игры в кости, бридж — перемещаются из кафе и пабов в гостиные. Позже появляется и профессиональная сиделка.

Когда проблемой становятся базовые нужды, человек перемещается в дом престарелых. Иногда инициатива исходит от детей, иногда от самих родителей. Но никто здесь не считает это предательством и ссылкой на верную смерть. И никому не надо доказывать, что это не так. В конце концов, бабушка хочет продолжать играть в бридж со своими подружками — только теперь передвигаясь не пешком или на такси через пару улиц, а на коляске через пару этажей или комнат. Дети, внуки и друзья, которые еще не утратили силы, приходят в гости.

Как снимают чувство вины со взрослых детей в российских домах престарелых

В новых российских частных пансионах есть опытные психологи, которые проводят работу не только с пожилыми родителями, но и со взрослыми детьми. Им есть что рассказать на эту тему из собственной практики. Елена Иванова работает в таких пансионах уже пять лет, она советует: «Важно, чтобы родственники не боялись говорить о своих чувствах».

Например, 52-летняя Маргарита привезла свою 83-летнюю мать Татьяну Петровну четыре года назад и долго мучилась. Хорошо, что она не скрывала чувств, ведь с людьми, открыто выражающими страхи и сомнения, проще работать. Они понимают, что есть внутренний конфликт и решать эту проблему надо. Елена соглашается, что сомнения нельзя оставлять без ответа: они губительны как для детей, так и для пожилых родственников (даже те, кто находятся в глубокой стадии деменции, все равно чувствуют настроение близких).

Маргарита и психолог работали год, пока женщина не осознала: мать в надежных руках, а именно это и есть высшее проявление дочерней заботы. После этого легче стала проходить и адаптация матери на новом месте. Причем Маргарите новая ситуация далась сложнее, чем матери.

«Если вы отправили родителей, бабушку, дедушку, дядю, тетю, жену, мужа в пансион для пожилых людей — это не значит, что вы бросили их! — напоминает психолог. — Вы продолжаете заботиться, просто в другой форме. В том числе, чтобы сохранить силы зарабатывать и обеспечивать пожилым родственникам достойный уход».

Бывает и по-другому, продолжает психолог Елена Иванова. Когда дети точно знают, что предлагают верное решение, а родители не менее уверенно соглашаются с ними. Николаю Петровичу 90 лет, и он никаких изменений за женой, 82-летней Ольгой Ивановной, не замечал. Первые признаки деменции заметил один из детей — медик. После семейного совета решено было отправить мать в пансион. Через некоторое время к ней захотел перебраться и Николай Петрович — так тоже можно, жить вместе с супругом.

Даже если пожилой человек не считает, что его бросили, списали со счетов, ему придется привыкать к совершенно новой жизни, знакомиться с новыми соседями, «адаптироваться к сотрудничеству» с работниками. На это нужно время. И нередко именно новым поселенцам нужно больше времени, чем их детям, ведь это совершенно новый этап жизни. Нужно, например, усвоить новый распорядок дня. На то, чтобы прижиться, уходит от пары недель до месяца, но может понадобиться и два.

Алексей Сиднев делится воспоминаниями: «В офисе стоит коньяк 1968 года. Его принес клиент в знак благодарности за то, что мы сделали для его матери и вернули мир в его собственную жизнь и жизнь его семьи». За девять месяцев до этого, рассказывает Алексей, на пороге офиса появился 50-летний мужчина, успешный бизнесмен, счастливый муж и отец. Он не мог сдержать слезы, рассказывая, каким адом была его жизнь последние несколько лет. Психическое заболевание матери (болезнь Пика, довольно редкая разновидность деменции) выражалась в агрессии, сиделки сбегали, мать страдала.

Ей оказали профессиональную помощь в больнице, но сын не мог забрать ее в семью, надо было думать и о собственных детях, которых такие вещи напугали бы и травмировали. Он решил определить ее в частный пансион. Родственники перестали с ним общаться. Осуждают, как правило, те, кто сам через это не проходил. Сейчас мать не узнать: правильный подход, обученный персонал сделали свое дело.

Как относиться к пожилым родителям

Психолог, которая ведет уроки музыкальной терапии (эта практика хорошо показывает себя в работе с деменцией — замедляя и останавливая когнитивные нарушения), рассказывает о недавнем происшествии. Прямо на уроке одна очень дементная пациентка начала горько плакать. В этот момент у нее открылось «окно» — в случае с деменцией это означает, что к человеку возвращается фрагментами память. Женщина объяснила: она плачет, потому что дети из-за нее страдают, им больно видеть, как она не может их вспомнить, и ей страшно их жаль, она не хочет, чтобы они страдали. Чувство вины в ситуации, когда родители становятся все менее и менее самостоятельными, неизбежно.

Уход родственников — печальное событие, но таково течение жизни. Мы его предчувствуем. Всегда, когда в семье кто-то готовится уйти в другой мир, мы ощущаем пустоту, которая возникнет на месте близкого человека. Это заставляет нас пытаться предотвратить неизбежное. Но эти попытки никогда не увенчаются полным успехом. Надо перевернуть вопрос: как сделать этот уход светлым.

«Если человек, стараясь помочь другому, делает это в ущерб своей жизни, то психика срабатывает так, что он начинает постепенно ненавидеть того, кому хотел только добра. Вместо того, чтобы ухаживать за родителями, теряющими самостоятельность, с любовью, дети начинают с нетерпением ждать ухода пожилого человека и сами страдают от таких мыслей. Это очень неправильно», — говорит SOAR-сертифицированный терапевт, психолог Наталья Петрова.