«Не могу выразить, какой это был удар»
Алина, 39 лет
Когда я была беременна дочкой, мне казалось — вот оно, счастье. У меня семья, дом, мы с мужем были в браке уже пять лет. Мама жила недалеко, часто приходила, помогала, мы были очень близки.
А потом… я пришла домой пораньше и застала их. В спальне. Моего мужа и мою мать. Они даже не пытались оправдаться. Просто сидели, как дети, которых застали за курением.
Через девять месяцев у них родились близнецы. Я не могу выразить, какой это был удар. Мама — единственный человек, которого я считала опорой. Муж — тот, кому доверяла жизнь. Они разрушили все.
Я ушла, родила дочку, ращу ее одна. Иногда мне кажется, что я — в плохом сериале. Но это моя жизнь. И я пока не знаю, как поверить хоть кому-то снова.
Комментарий психолога
Психолог, эксперт по семейным отношениям, специалист в области когнитивно-поведенческой психотерапии и гештальт-терапии
Личный сайтСлучай, который описан выше, — это даже не двойная, а тройная травма: предательство со стороны партнера, предательство со стороны первичного объекта привязанности (матери) и крах всей системы смыслов, на которой держалась ее картина мира. Треугольник «мать — дочь — муж» формирует глубокую рану.
Для нашей психики существует несколько фундаментальных опор, которые необходимы для базового доверия к миру:
Партнер — это тот, с кем выстраивается будущее, он гарант безопасности в паре;
Родитель (особенно мать) — это первичный, главный источник безусловной поддержки, фигура прошлого, корней и безусловного принятия.
В рассматриваемом случае эти две опоры не просто рухнули — они объединились против героини. Это привело к эффекту максимального разрушения реальности. Ощущение «я в плохом сериале» — это форма отделения от реальности, когда психика отказывается принимать происходящее, отстраняясь от травматичной реальности. Это механизм выживания, который не дает сойти с ума от боли.
Измена матери с мужем дочери — акт, выходящий за рамки обычной супружеской неверности. Это нарушение базового образа материнства. Спальня героини, ее дом, беременность — все это было интимным пространством, которое оказалось осквернено. А рождение близнецов стало постоянным напоминанием об этом предательстве.
В этой истории четко проявилась нездоровая треугольная динамика (триангуляция), где героиня заняла роль жертвы, а мать и муж — преследователей. Их поза «детей, которых застали за курением» может указывать на незрелость и инфантильность.
Мать
Ее поведение — грубейшее нарушение материнской функции: защиты, поддержки и способности отступить на второй план по мере взросления дочери. Вместо этого мать вступила с ней в деструктивную конкуренцию, посягнув на ее партнера. Это говорит о глубокой личностной несостоятельности и нарциссических чертах, где потребность в подтверждении собственной привлекательности и значимости оказалась важнее благополучия дочери и будущей внучки.
Муж
Его поведение свидетельствует о крайней инфантильности и отсутствии морального стержня. Он не просто изменил — он сделал это с самым близким для своей жены человеком, что показывает полное отсутствие эмпатии и понимания последствий.
Героиня
Ее роль «удобной», доверчивой дочери и жены была быстро разрушена. Уход и самостоятельное воспитание дочери — единственно верный, здоровый ответ на ситуацию. Это способ сохранить самоуважение и защитить ребенка от токсичной среды.
Главный вопрос героини — «как поверить хоть кому-то снова» — и есть основное последствие травмы. Острую боль может сменять замирание — защитная реакция психики. Желание никогда больше не оказаться в подобной ситуации может привести к стремлению к максимальному контролю во всех будущих отношениях, что делает их невозможными.
Разрушаются прежние представления о себе, семье, любви и доверии. Если самые близкие оказались настолько другими, кем тогда являюсь я? Страх повторного предательства может заставить отказаться от любых значимых, близких связей.
Что делать
Восстановление после такой глубокой травмы — долгий, многоэтапный процесс.
Первый шаг — позволить себе чувствовать всю глубину гнева, обиды, отвращения и боли без осуждения. Это необходимая стадия переработки травмы. Важно отделить здоровый гнев как защитную реакцию от ненависти, которая отнимает силы.
Затем нужно помочь себе «собрать» разрушенную картину мира — создать новую историю жизни, где травматичный опыт станет ее частью (но не определяющей всю жизнь).
Далее — перестроить систему доверия. Она не должна быть черно-белой. Важно научиться выстраивать доверие из небольших шагов и проверок: доверять человеку в малом, наблюдать, и только постепенно увеличивать глубину близости. Новые отношения — сначала дружеские, потом романтические — должны стать пространством для отработки этого нового навыка.
Следующий этап — создание собственной системы поддержки. Опора не должна состоять из одного или двух человек. Нужно построить сеть поддержки: друзья, группы взаимопомощи, сообщества по интересам и, конечно, личная терапия. Это даст ощущение безопасности.
Для восстановления героине важно отделить внутренний образ матери как источника жизни от поступков конкретной женщины, ее родившей. Это позволит, не оправдывая родителя, снизить силу ее поступка.
И, конечно, сфокусироваться на собственном материнстве. Отношения с дочерью — источник силы, ресурса и новая, здоровая модель любви. Быть для нее опорой, строить честные и надежные отношения, которых самой не хватало, — мощный исцеляющий ресурс.
Путь, по которому идет героиня, — это не путь к «прощению», которое может быть в неуместно в этом случае, а путь к отделению от токсичной системы и созданию новой жизни. Ее недоверие — абсолютно здоровая защитная реакция. Задача терапии — не заставить ее снова доверять, а дать инструменты, чтобы она сама могла решать, кому, когда и насколько открываться, оставаясь в своих границах.
