«Перинатальными потерями называют смерть ребенка в ходе беременности, во время родов и в течение семи дней после рождения, — поясняет создатель и директор благотворительного фонда «Свет в руках» Александра Фешина. — Чаще всего потеря малыша становится сильнейшим потрясением для семьи и испытанием отношений в паре».
Женщина и мужчина могут очень по-разному переживать потерю ребенка. Кто-то решает держать чувства в себе, отвлечься на работу, увлечения, на старших детей, не позволяет плакать себе и, как следствие, не может поддержать того, кто рядом. Кто-то погружается в горе, полностью отдается чувствам, может забывать про повседневные дела и не замечать, что партнер нуждается в заботе. Все многочисленные вариации поведения в парах можно свести к трем основным стратегиям.
Стратегия 1: «Ничего не случилось»
Родителям может казаться, что, если не обсуждать, не плакать, не вспоминать о смерти нерожденного малыша, делать вид, что ничего не произошло, крепиться, получится быстрее «прийти в норму». «Многие думают: если не говорить о том, что случилось, потери как бы и нет. Выбрав такую стратегию совладания, многие пары сначала действительно чувствуют, что им легче, — комментирует Александра Фешина. — Но такая позиция обманчива. Горе никуда не исчезает, оно остается внутри, запертое на железный замок общего молчания».
Бывает, что один партнер обращается к психологу уже спустя много лет после потери с запросом: нормально ли, что все еще так больно? Если родители не дали себе времени пережить потерю, боль будет возвращаться. Иногда она отходит в тень, уступая место насущным неотложным делам, а затем накатывает с новой силой. Чем это чревато для пары?
Супруги возводят невидимый барьер, рискуя стать друг другу чужими
«В отношениях может появляться ощущение скуки, непонимания, раздражения друг другом в совершенно не связанных с потерей моментах, — объясняет психолог фонда «Свет в руках» Ольга Лебедева. — Человек не признается ни себе, ни партнеру, что ему тяжело и нужна поддержка. Супруги обходят стороной тему потери и своих чувств. Каждый раз, когда появляется потребность поговорить, в голову приходят мысли: «Он такой спокойный, совсем не переживает, так хорошо держится. Наверное, со мной что-то не так». Или: «Он совсем не плачет, а я сейчас напомню о случившемся, и он тоже загрустит». Или: «Надо же, она ведет себя так, будто ничего и не было. Неужели ей все равно?» Так супруги возводят невидимый барьер, рискуя стать друг другу чужими».
Рекомендация. В такой ситуации стоит говорить о себе и своей боли, не требуя от партнера рассказывать о чувствах в ответ, уважая его право молчать и не делиться переживаниями.
По данным 2016 года, в России 17 439 детей ежегодно погибают в первые семь дней жизни. Число беременностей, закончившихся самопроизвольно на сроках до 22 недель, — 127 215, абортов «по медицинским показаниям» — 28 950.
Международные исследования показывают, что потеря ребенка во время беременности ведет к увеличению количества разводов. Разводы среди родителей, потерявших детей в перинатальном периоде, в течение 6-8 месяцев после потери случаются в четыре раза чаще, чем у родителей без подобного опыта; через два года после потери этот показатель составляет 1,56 раза.
Стратегия 2. «Сколько можно душу себе бередить?»
Бывает, один партнер признается, что случившееся для него — трагедия, на проживание которой требуются время и поддержка близких, а другой предпочитает молчать и не только не поддерживает разговоры на эту тему, но и одергивает партнера.
Часто женщины плачут, горюют, пытаются поговорить с мужем, а он, будучи уверенным, что от слез только хуже, переводит тему. Чего только не слышат женщины: «Сорок дней прошло, теперь ты должна взять себя в руки», «Перестань плакать, я не могу на это смотреть». За этими фразами обычно кроется желание мужа позаботиться о жене, но ей становится еще тяжелее.
Ситуация может быть и противоположной: мужчина тяжело переживает потерю, но в социуме работает правило — мужчина должен крепиться, слезы недопустимы. Однако отцу нерожденного малыша нужна не меньшая поддержка, чем матери, — от общества, от жены, от близких и друзей. Поддержка хотя бы в его праве оплакивать ребенка. Чувство одиночества нарастает, потребность говорить о том, что случилось, становится все сильнее, но мужчина натыкается на глухую стену молчания.
Переживание потери ребенка вскрывает существующие трудности в паре
«Несмотря на общие этапы переживания горя, все проживают потерю беременности и ребенка по-своему, — объясняет психолог фонда «Свет в руках» Елизавета Суханова. — Даже сам факт перинатальной потери может восприниматься каждым из супругов по-разному. Кто-то успел привязаться к ребенку и нарисовать картину будущего с ним, и в момент потери испытывает глубокое потрясение от того, что планы разрушены. Ожидаемого будущего не случилось и уже никогда не случится».
Кто-то (обычно мужчина) с самого начала менее эмоционально вовлекается, с трудом соотнося факт беременности со скорым появлением ребенка. В этом случае после перинатальной потери человек испытывает другие переживания: например, страх за супругу. Постепенно приходит осознание, что он мог бы скоро стать родителем, и только после этого начинается горевание. Из-за этого оба родителя могут не совпадать по времени и интенсивности своих переживаний, и им сложно бывает понять и поддержать друг друга».
Иногда переживание потери ребенка вскрывает существующие трудности в паре: невозможность обсуждать трудные ситуации, отсутствие уважения к чувствам друг друга, недостаток поддержки. И тогда партнеры могут принять решение расстаться. Не стоит делать вывод, что расставание произошло из-за потери, — скорее из-за того, какие проблемы обнажились в ходе ее проживания.
Рекомендация. Наиболее благоприятно для пары принятие того факта, что оба родителя горюют и скучают по ребенку и им обоим мучительно признать, что его нет. Но при этом они готовы смотреть правде в лицо, признавать любовь к нему и боль, которую причинила его смерть.
Стратегия 3. «Он всегда будет нашим ребенком»
В некоторых парах супруги поддерживают и разделяют любое проявление горя друг друга, и это выражается не только в словах и слезах, но и в поступках. «Он сам догадался позвонить нашим друзьям, у которых маленький ребенок, и попросил на время ограничить общение, потому что мне тяжело видеть их малыша». «Муж сам водит старшего ребенка в детский сад — боится, что мне начнут задавать вопросы, кто у нас родился. Я пока к этому не готова». Признание своей боли позволяет понять боль другого.
В такой ситуации тоже возможны разные скорость и интенсивность проживания горя. Один из супругов может прийти к принятию случившегося раньше. Но, пройдя путь горевания, зная, как тяжело носить в себе злость на себя и на весь мир, отчаяние и потерю смысла жизни, он никогда не станет упрекать другого, что тот еще не пережил потерю, еще плачет и не готов двигаться дальше.
На помощь могут прийти близкие, которые будут рядом, без советов и напутствий держаться
«Это наиболее бережный способ для человека и для отношений, — объясняет Александра Фешина. — Но не всегда у людей есть на это ресурс и понимание, как этого добиться. Как не прятаться от боли, когда кажется, что сердце рвется на части? На помощь могут прийти близкие, которые позаботятся о решении бытовых вопросов, о старших детях, которые будут готовы слушать и слышать, будут рядом, без советов и напутствий держаться».
Рекомендация. Пары могут обратиться и за профессиональной помощью к психологам: они помогут найти способ поговорить о ребенке так, чтобы оба партнера смогли выговориться и прожить утрату. Очень полезно общаться с родителями, пережившими подобный опыт.
Самое важное, о чем должен помнить тот, кто попал в беду: он не один. Рядом есть близкие, специальные службы, люди, которые понимают, каково это — пережить потерю. И главная задача — найти в себе силы к таким людям обратиться.
Об эксперте
Александра Фешина — трансперсональный психолог, основатель и директор благотворительного фонда помощи родителям в трудной жизненной ситуации .
