«Мне не понять такого поведения, так как у меня не было детей»
Кирилл, 41 год
Живем втроем с сыном жены в двушке вот уже 10 лет. Сыну 22 года, его матери, то есть моей вот уже как семь лет жене, 54 года, а мне 41. Год назад по согласию и даже по инициативе сына неофициально поменялись комнатами. Это уже второй раз: ранее так пробовали, но обратно поменялись через месяц. Сейчас мы живем в большой, которая официально принадлежит ему, а он — в моей, маленькой.
Сын жены уехал в очередную командировку на полгода. Иногда мне удобно работать за письменным столом в маленькой комнате, но жена меня не пускает туда — говорит, что там его дух. Там остались его вещи в открытом виде на вешалках. Может, она хочет, чтобы они оставались в свежести, так как сын тот еще педант и чистюля? Мне это не понять, так как у меня не было детей.
Что это за феномен непускания? Это мания власти и/или оберегание памяти? Или что-то другое? Каждый здоровый человек имеет запах (собаки это знают хорошо) и, конечно, оставляет за собой его в слабой концентрации. Это ревность?
Психолог, эксперт по семейным отношениям, специалист в области когнитивно-поведенческой психотерапии и гештальт-терапии
Личный сайт«Это история про символическую собственность, невыраженную ревность и незавершенную сепарацию»
Квартира — это не просто метраж. Я бы назвал ее психологической картой взаимоотношений. А комната, даже в которой временно проживают, становится проявлением внутреннего мира человека. И в данной истории обмен комнатами показал юридическое и психологическое разногласие.
Герой физически занимает пространство, юридически принадлежащее пасынку, а тот, в свою очередь, его. Но для жены, несмотря на юридический формат, большая комната все еще психологически «помечена» как территория сына. Поэтому желание войти в маленькую комнату может восприниматься ею как двойное вторжение — в «священное пространство сына» и в то единственное место, где его «дух» сохраняется нетронутым, пока сына нет. Она играет роль хранителя этого символического места. Конечно же, метафорически.
Поведение жены можно рассмотреть не как манию власти, а как некий сложный ритуал, который направлен на управление ее тревогой
Сын находится в длительной, но временной командировке, а это состояние «отсутствия-присутствия», что психологически для человека может быть сложнее, чем четкое расставание или потеря. Чтобы справиться с этой неопределенностью и тревогой за взрослого ребенка, мама создает в его комнате символическое «кокон-пространство». Вещи, которые остались в открытом виде, поддерживают иллюзию его возвращения, они «замораживают» время. Так ей легче справляться с разлукой.
Проникновение в это пространство нарушает ее ритуал. Герой не просто заходит в комнату — он своим присутствием, своим запахом (о котором было верно замечено) вносит хаос в сохраняемый порядок, как будто «состаривает» эти вещи, напоминает о том, что время идет. Ее фраза «там его дух» — это не мистика, а метафора для связи с сыном. И она оберегает не память, то есть не память о прошлом, а связь с ним в настоящем, хотя это иллюзия.
Вопрос о ревности в этой истории достаточно точен. Но это не какая-то классическая романтическая ревность, это ревность привязанности. В семьях с большой разницей в возрасте и когда есть взрослый ребенок от предыдущего брака часто проявляется невидимая, но крепкая иерархия. Кровная связь «мать — ребенок» может неосознанно ставиться выше новой супружеской связи. Жена, защищая пространство сына, бессознательно показывает приоритет этой связи.
Что можно сделать в этой ситуации?
Вместо разговора о том, кто имеет право заходить в комнату, можно попробовать поговорить о значении этой комнаты для жены. Спросить, например: «Что для тебя важно сохранить в комнате, пока сына нет? Что нарушает твое спокойствие, когда я захожу?» Цель — понять ее ритуал, а не оспорить и нарушить его.
Попытаться допустить чувства жены, но обозначить свои границы. Можно сказать, например: «Я понимаю, что для тебя важно чувствовать связь с сыном и сохранять его вещи в порядке. Я уважаю это. И для меня важно чувствовать, что наш дом — это общее пространство, где и мои потребности (например, в рабочем месте) учитываются. Давай найдем решение, которое учтет и твою потребность, и мою».
Чтобы снизить символическую нагрузку, можно предложить компромисс. К примеру, выделить в комнате конкретную зону (шкаф или полку), которая остается полностью нетронутой как «капсула присутствия сына», в то время как остальное пространство можно использовать с определенными договоренностями.
В этой истории конфликт показывает слабость общих супружеских границ, поэтому важно создавать новые ритуалы и традиции, которые укрепят чувство «мы — хозяйка и хозяин этого дома», не отменяя связи матери с сыном.
