Мне 39 лет, нет семьи, детей и отношений, есть только работа, просто потому что надо работать и жить, чтобы что-то себе позволять. Зато есть большая нелюбовь к себе, к своему телу, огромное самопоедание и критика. И порой становится страшно от мыслей перед сном, что много уже лет прожито, но нет ничего. Для чего, собственно, я живу?
Аля, 39 лет
Аля, здравствуйте!
«Для чего я живу?» — этим вопросом задаются многие люди, приходя в терапию и пробуя отыскать, нащупать свои ценности. В вашем письме звучит недовольство всеми сферами жизни. Самая очевидная при этом мишень для самонападений — несовершенное тело. «Как полюбить себя, смотря в зеркало» — это не косметический вопрос, а экзистенциальный.
Порой кажется, что если бы тело было «другим», жизнь была бы счастливее. Но непринятие тела — лишь видимая часть айсберга. За ней кроется неразрешенная обида, дефицит тепла в прошлом, отсутствие безусловного принятия в детстве. Возможно, вы давно живете в роли «строгого родителя» по отношению к самой себе и ругаете себя, сравниваете с другими.
Тут вспоминается французский психоаналитик Жак Лакан, писавший о так называемой «стадии зеркала»: моменте, когда младенец впервые узнает себя в отражении и одновременно испытывает восторг и тревогу. Он видит образ, цельный и красивый, а чувствует еще себя хаотичным и нецельным. И с этого момента человек на всю жизнь учится жить с этим расхождением между тем, кем он кажется, и тем, кем он себя ощущает.
У взрослых это часто проявляется так: мы смотрим в зеркало — и вместо живого, уставшего, сложного и прекрасного человека видим «неидеал»или «неподходящее тело»
Вспомним героиню «Ешь, молись, люби» Элизабет Гилберт. После развода она ощущает свою жизнь как «пустую оболочку». Она не принимает собственное тело и рьяно критикует себя за слабости. Но, уехав в путешествие (не за мужчиной, не за телом, а за собой), впервые учится не делать, а быть. Она говорит себе перед зеркалом: «Я заслуживаю любви. Даже сейчас. Даже в этом теле. Даже в этом состоянии».
Любовь к себе не приходит «после похудения» или «после того, как все наладится». Она начинается именно в тот момент, когда мы признаем свою боль и (вместо самокритики) обретаем опыт безусловного принятия, того, которого, возможно, не было никогда.
Как практиковать принятие тела и себя?
Зеркальная практика. Встаньте перед зеркалом, посмотрите в глаза. Без задач. Можно просто себе сказать: «Привет! Я тебя теперь вижу». Пусть это станет ритуалом, даже если вначале будет непривычно, могут появиться слезы, привычная злость.
Дневник самонаблюдения. Записывайте, когда возникает внутренняя критика. Что именно вы себе говорите? Какой «голос» звучит? Попробуйте переписать его словами поддержки. Так формируется заботливый, а не обвиняющий «внутренний взрослый».
Физическая забота: танец, растяжка, ванна, массаж — все, что помогает почувствовать свое тело.
Что же стоит за фразой «Зачем я живу»? Это не риторический вопрос. Это зов, который не про бессмысленность жизни, а про желание чувствовать и быть нужной, быть в связи. Пока звучит этот вопрос — вы живы, вы ищете, вы не сдались.
В «Чайке по имени Джонатан Ливинстон» Ричарда Баха герой тоже не чувствует смысла, ведь он «не такой, как все», он хочет летать иначе. И лишь покинув привычное, он находит своих и себя. Это история про тех, кто ищет глубину, даже в одиночестве, даже в темноте.
Попробуйте не искать, «как себя полюбить», а начать с того, чтобы не мешать себе быть. Это уже акт любви. Ведь любовь к себе — не усилие воли, а опыт, который мы обретаем через контакт, честность и поддержку. Скажем, в групповой терапии.
