Ромео и Джульетта, Хосе и Кармен, Вронский и Каренина… Перечислять можно долго. Страстная любовь — одна из главных тем мировой литературы. Но почему же так трудно отыскать в ее сокровищницах хоть одно произведение, в котором страсть привела бы к счастливому союзу? Кажется, уже само это слово звучит как приговор. «Страсть» — родственник «страдания» и в русском языке, и во многих европейских: passion восходит к греческому pathos (страдание). Конечно, это совпадение не случайно.
Совершенный объект
«Любовь слепа и нас лишает глаз. Не вижу я того, что вижу ясно…» — продолжает литературные ассоциации психоаналитик Виталий Зимин, цитируя 137-й сонет Уильяма Шекспира. И объясняет, что ослепление — очень точная метафора. Мы действительно не способны видеть объект своей страсти. Видим мы совсем другого человека.
Даже не человека, а воплощенное сочетание всех возможных достоинств при полном отсутствии недостатков
«Страсть возникает в результате проекции на партнера Эго-Идеала или Идеального „Я“», — говорит Виталий Зимин. Понятно, что отвести глаза от такого совершенства невозможно. Но понятно и другое. До поры мы просто не замечаем изъянов. А когда все-таки замечаем, даже самый малый недостаток может вести к самым печальным последствиям. Спадает пелена иллюзии, и мы обнаруживаем, что объект нашей страсти — совершенно не тот человек, по которому мы сходили с ума. «Мы всегда испытываем разочарование, когда за страстью не стоит ничего, кроме идеализации», — констатирует психоаналитик Кристиана Альберти.
История
Олегу 37 лет, он не женат, разочарован в жизни и полон скепсиса. Его бывшая подруга выбила у него почву из-под ног. «Она была младше меня, но последнее слово всегда оставалось за ней, — вспоминает Олег. — Я ничего не мог сделать, это было как наваждение. Три года, пока мы были вместе, я чувствовал себя как на „американских горках“. Когда она забеременела, я обрадовался, надеялся, что все изменится. Я умолял ее сохранить ребенка, но она сделала аборт и ушла. До сих пор не понимаю, как мне удалось это пережить».
Законы влечения
Сексуальность играет чрезвычайно важную роль в страсти. Если мы обнаружили в партнере что-то непривлекательное, влечение слабеет, а вслед за ним проходит страсть.
А влечение, которое долго остается неутоленным, переключается на другой объект — обычно, но не всегда
«Существует так называемый синдром патологической влюбленности, — отмечает Виталий Зимин. — В такой ситуации отвержение со стороны объекта влюбленности и его недоступность парадоксальным образом ведут лишь к усилению страсти». Это один из тех вариантов, когда страсть может длиться годами, вот только вряд ли кто-то будет мечтать о таких отношениях.
История
46-летний Сергей долгие годы был страстно влюблен в молодую жену своего научного руководителя. Которая прекрасно об этом знала и не обнадеживала воздыхателя, но и не опускала «железный занавес».
«Я мучился, а ей, наверное, казалось, что она просто должна быть милой и светской, — рассказывает Сергей. — Я надолго уезжал из России, но каждый раз судьба нас, как нарочно, сводила вместе. Один раз просто столкнулись в аэропорту на пересадке! Она по-дружески чмокнула меня в щеку. И вот так беспрерывно. И продолжались эти отношения почти десять лет, хотя отношений-то никаких и не было».
Путь познания
Но испытывать страсть значит не только страдать, не только желать другого, но и стремиться его познать. Нам мало обладать телом наших возлюбленных, мы хотим проникнуть в их мысли и чувства, завладеть сердцем. «Взаимная страстная влюбленность может дать ощущение силы и настоящего счастья, — уверен Виталий Зимин. — А насколько продолжительным оно будет, зависит от готовности пары строить близкие отношения, от того, насколько они смогут позволить себе и другому познать друг друга.
Жаку Лакану приписывают такой афоризм: «Любить — это давать то, чего у тебя нет, тому, кого ты не знаешь». В этом состоит универсальный конфликт между любовью и познанием».
Познав другого, мы часто остаемся разочарованы, и тогда любовь может обратиться в ненависть: страсть меняет знак. И все же некоторым удается избежать разочарования
«Когда мы не ожидаем от другого, что он окажется идеальной версией партнера (или нас самих), пара обретает шанс сохраниться, — уверена Кристиана Альберти. — Отношения между полами не запрограммированы на то, чтобы мужчина и женщина дополняли друг друга, однако между ними существует желание быть понятыми».
В страсти скрыт парадокс: устремляясь к другому, мы обретаем самих себя. «Тот, кто отдается страсти, бессознательно делает это, чтобы ничего не знать о том, кто он есть на самом деле. Он обращается к другому, чтобы ему не пришлось обнаружить самого себя как незнакомца, — пишет психоаналитик Ролан Гори. — Но целиком посвящая себя предмету своей страсти, любящий иногда восстанавливает связь с собственными подавленными желаниями, которые до сих пор не могли проявиться».
Возвращение к себе
В том, кто вызывает нашу страсть, мы часто встречаем тайные надежды ребенка, «который по-прежнему живет в нас, но от которого нам пришлось отказаться», — пишет Ролан Гори. Любовная страсть поначалу оглушает любящего, заставляя его утратить все ориентиры, но этим она открывает ему его собственную «слепую зону». Страсть показывает нам, что не только другой навсегда останется для нас посторонним, но и сами мы не таковы, какими себя представляли, а значит, имеем право не довольствоваться своей судьбой, пойти на риск и восстановить связь с «задушенной» частью самих себя.
История
43-летняя Ирина несколько лет отвергала предложения Ивана, хотя он ей нравился. Она была замужем, он был женат. Она знала, что Иван всегда любил женщин и состоял в свободных отношениях. «Я очень боялась того, что может произойти, — признается она, — кто угодно, но только не я, только не со мной. А через много лет мы случайно встретились снова, оба одинокие и несчастные.
У меня больше не было оправданий, чтобы отказывать ему. С тех пор мы не расставались
Сначала это было ужасно. Я постоянно скучала по нему, даже когда он был рядом. И ему тоже было нелегко. Я получала от него смс, которые, наверное, подростки только пишут. Он говорил, что я его «болезнь», что он не понимает, что с ним… А теперь все стало так легко и естественно. Я не понимаю, как и почему Иван на меня повлиял. Но он по-настоящему свободен, и это передалось мне. С ним я почувствовала себя сильной и уверенной. А еще я вдруг начала рисовать, хотя забросила художественную школу еще в детстве. И знаете, у меня неплохо получается!»
Психоаналитик
