В дебютном фильме Мати Диоп «Атлантика» (Atlantique) рассказывается история Ады, девушки из пригорода Дакара. Она должна выйти замуж за состоятельного Омара, но любит другого мужчину, Сулеймана, рабочего с местной стройки.
Сулейману вот уже несколько месяцев не платят зарплату, поэтому он вместе с товарищами отправляется по морю в Испанию в поисках лучшей жизни. Все они погибают в ходе опасного путешествия. Ничего не знающая о судьбе возлюбленного Ада вынуждена выйти замуж за Омара. Когда героиня вдруг решается все изменить и отказывается пойти домой с новоиспеченным супругом, он заявляет в ответ: «У меня на тебя все равно бы не встал». Омара отвергли, и он реагирует как по шаблону: оскорблением и отрицанием своего желания.
Почему отказ в сексе всегда вызывает у мужчины ярость? Что за неуверенность, какие слабости формируют это специфическое мужское отношение к сексу и почему женщины платят за него своим удовлетворением и безопасностью? Почему это вредит даже самим мужчинам?
Многие исследователи, в том числе Фрейд, полагают, что в ходе развития гетеросексуальной мужественности мальчик проходит стадию разрыва с матерью — матерью, которой он обязан жизнью. Иногда этот процесс проходит бурно и сопровождается яростным неприятием и отрицанием всего «женственного», всего, что ассоциируется с матерью. В этом списке, разумеется, находятся и податливость, и уязвимость, и зависимость от кого-либо.
Мужчине приходится «дефеминизироваться», чтобы разорвать узы детской зависимости и переключиться, как выражается психоаналитик Джессика Бенджамин, с «материнской подчиненности» на «отцовскую свободу»
В ходе этого процесса любовь и желание болезненно разделяются: мать можно любить, но нельзя желать, а сексуально привлекательный «объект» — женщина, — в свою очередь, лишается права на любовь. Современная культура согласия, идеализирующая сексуально раскрепощенную женщину, упускает это из виду. Именно такая женщина в феминистской риторике всегда выступает неким идеалом из светлого будущего — обитательницей по-настоящему свободного мира, сексуально активной и равной мужчине.
Но одновременно она становится и объектом мужских фантазий, порнографическим шаблоном, воплощающим раскованность и готовность на все. Агитируя за свободное озвучивание сексуальных желаний, сторонники концепции согласия в то же самое время подталкивают женщину примерять на себя этот образ. Но статус объекта влажных фантазий — это палка о двух концах: женщиной восхищаются, ее хотят, но при этом презирают, ненавидят и клеймят.
Сексуальная женщина становится одновременно объектом вожделения и ненависти, а мужчина сгорает от желания и тут же осуждает ее, возбуждается и мстит. У некоторых мужчин сексуальное желание сочетается с агрессией, иногда — с презрением, а удовлетворение желания немедленно приводит к отвращению. Все это верно подметил Дэвид Герберт Лоуренс в эссе «Порнография и непристойность» (Pornography and Obscenity). Лоуренс пишет, что мужчина после соития с женщиной «нередко преисполняется торжествующим чувством, что тем самым он облил ее грязью и она теперь стала еще ничтожнее, еще продажнее, еще презреннее, чем была до тех пор».
Также рядом с сексуально раскрепощенной женщиной мужчина иногда чувствует, будто его лишают мужественности, потому что обычно инициатива в паре принадлежит ему. «Меня очень заводит, когда девушка мне отказывает. Это так здорово!» — рассказывает в документальном фильме Дельфин Дилли и Бландина Грожана «Секс без согласия» (Sexe Sans Consentement) один молодой мужчина. Вот и еще одна деталь, которую упускают из виду активные сторонники концепции согласия: отказывающая в близости женщина часто кажется мужчине более привлекательной, потому что, во-первых, она не выглядит развратной в его глазах, а во-вторых, начинает казаться чем-то вроде ценного приза в соревновании, выигрыш в котором подтверждает мужскую удаль участника.
Таким образом, женщина иногда отказывает мужчине, просто чтобы потешить его самолюбие и не подвергать сомнению его способности, — потому что, как она знает по опыту, унижать мужчину бывает опасно. В порнографии также часто транслируется — может быть, неосознанно — мысль о том, что женщина не должна хотеть секса, а если она его хочет, то заслуживает презрения: вспомните все эти «вот тебе, сучка», «тебе же это нравится, сучка». Но эта же демонстративная жестокость служит для маскировки мужской уязвимости — уязвимости, которую ощущает мужчина, нуждающийся в женщине.
Брешь, пробитая половым влечением в броне самоконтроля мужчины-повелителя, компенсируется злобой. Мужчина, раздраженный своим желанием, вымещает эту злобу на женщине. Не исключено, что именно поэтому сексуальное желание, ассоциирующееся с потерей контроля и власти, часто переосмысливается и выворачивается наизнанку, превращаясь в символ победы над женщиной, в средство ее унижения.
Что ж, гетеросексуальным мужчинам необходимо как-то осознать и проработать эту порожденную осознанием своей слабости и уязвимости перед половым влечением агрессию. Отрицающий собственную уязвимость мужчина не способен полностью погрузиться в удовольствие: он избегает искренней радости, секс для него превращается в постоянную гонку за результатом.
На пикап-тренингах часто используются учебные видео, демонстрирующие разные жизненные ситуации — знакомство с девушкой, флирт и даже секс
Девушки на этих видео, конечно же, не знали, что их снимают. Это яркий пример грубейшего нарушения принципа согласия. И он демонстрирует всем нам, что мужчина может посягать на женщину и манипулировать ею, может унижать ее и глумиться над ней. Он демонстрирует острую потребность мужчины наказывать женщин. Пикапер получает удовлетворение от сексуального «потребления», потому что его оскорбляет существование женщины, которая может ему отказать.
Соблазняет он даже не для удовольствия, а из мстительности и враждебности; для него имеет значение не наслаждение, а символическая победа над женщиной. Но успех в этом мире недолговечен: опасность показаться слабым и униженным все время маячит перед пикапером, и свою репутацию он может поддерживать только новыми победами.
Банальная истина гласит, что желание невозможно удовлетворить. То же самое можно сказать о жестокости, которая царит в этом мире охоты на женщин. Способны ли мужчины уважать изменчивость женского полового влечения и отказаться от какого бы то ни было принуждения? Могут ли они спокойно воспринимать отказ? Как выглядел бы мир, если бы мужчина спокойно и от всего сердца мог сказать: «Я бы хотел, чтобы ты сделала со мной то-то и то-то, но если ты этого не хочешь, я все пойму»?
Могут ли мужчины адекватно реагировать на отсутствие сексуального интереса со стороны женщины? Может быть, мужчинам нужно как-то помочь, чтобы каждое «нет» не ввергало их в экзистенциальный кризис? Как работать с этой мужской, по выражению Одри Лорд, «психологией яремной вены», когда «уверенность женщины в себе кажется прямой угрозой»? Как сделать секс менее значимым и дать ему больше свободы?..
Привлекая для анализа научные исследования и явления массовой культуры, порнографические фильмы и современную художественную литературу, рассуждая над движением #MeToo и концепцией сексуального согласия, Кэтрин Энджел бросает вызов традиционным представлениям о половом влечении, удовольствии от секса и насилии и приглашает читателей вместе с ней пройти по извилистой тропе самопознания.
