Читая очередную историю про домашнее насилие, друг раздраженно сказал: «Я совершенно не могу понять, что у них в мозгах творится! Как можно, с одной стороны, так издеваться над человеком, а с другой стороны — так долго терпеть?! Это безумие какое-то».
Когда мы сталкиваемся с таким поведением других, которое не можем объяснить, то часто говорим об их безумии или глупости. Проникнуть в чужое сознание трудно, и если сам не ведешь себя так, как тот, кого ты не понимаешь, только и остается, что разводить в недоумении руками. Или все-таки попытаться при помощи логики и собственного опыта найти ответ: почему?
В этих поисках можно опереться на принцип, давно открытый психологами и философами: в общении с другим мы не можем подняться выше уровня отношений с самими собой.
У жертвы есть ее собственный внутренний тиран, который терроризирует ее, лишая права на самоуважение
Иными словами: то, как мы обращаемся с другими, указывает на то, как мы относимся к себе. Постоянно стыдящий других стыдится самого себя. Изливающий ненависть на окружающих ненавидит себя.
Известен парадокс: многие мужья и жены, терроризирующие свои семьи, ощущают себя вовсе не могущественными агрессорами, а несчастными жертвами тех, кого они мучают. Как такое возможно?
Дело в том, что внутри психики этих тиранов уже есть свой внутренний тиран, и он, совершенно неосознаваемый, издевается над той частью их личности, которая доступна сознанию. Они не могут разглядеть этого внутреннего тирана, он недоступен (как без зеркала нам недоступно видеть свою внешность), — и проецируют этот образ на тех, кто рядом.
Но и у жертвы тоже есть ее собственный внутренний тиран, который терроризирует ее, лишая права на самоуважение. Она не видит ценности в самой себе, поэтому отношения с реальным внешним тираном становятся важнее, чем личное самочувствие.
Чем больше мы жертвуем собой, тем больших жертв требуем от остальных
Правило «как с собой, так и с другими» верно и в позитивном значении. С заботы о себе начинается забота о другом. Уважая свои желания и потребности, мы учимся уважать чужие.
Если же мы отказываемся от заботы о себе, полностью посвящая себя другим, — то мы и окружающим откажем в праве самим, без нас, заботиться о себе. Так рождается стремление «душить заботой» и «причинять добро». Чем больше мы жертвуем собой, тем больших жертв требуем от остальных.
Так что если мне хочется понять внутренний мир другого, я смотрю на то, как он обходится с окружающими.
А если мне хочется увидеть что-то в себе, я обращу внимание на то, как мне с другими людьми. И если с людьми плохо, похоже, что «плохо» я делаю в первую очередь самому себе. Потому что уровень общения с окружающими определяется в первую очередь уровнем общения с самим собой.
