Мэттью Перри: предсмертные откровения о зависимости, отношениях с женщинами и поисках Бога

Когда я нахожусь в трезвом уме и твердой памяти, то чувствую себя так, как будто на меня пролился свет и я могу поделиться им с отчаявшимся человеком, которому нужна помощь для того, чтобы бросить пить. Это тот же самый свет, который падает на океан при ярком солнечном свете, придавая воде чудесный золотистый блеск. Вот что такое для меня Бог. (Это можно почувствовать и ночью, когда лунный свет падает на воду — бум! Он почти сбивает меня с ног. Я снова чувствую себя пятилетним мальчиком, который в одиночестве летит через весь континент к огням большого города Лос-Анджелеса, и он знает, что его родители… В общем, все это одно и то же.)

Почему мне так трудно оставаться трезвым, когда я вижу, что мои товарищи это делают с видимой легкостью? Почему моя дорога была переполнена трудностями? Почему я так упорно боролся с жизнью? Почему для меня реальность — это приобретенный вкус и почему мне было так трудно его приобрести? Но все эти вопросы смываются прочь, когда я помогаю человеку стать трезвенником или в выходные помогаю тысячам людей сделать шаг к трезвости в больницах и на собраниях. Я как будто стою под гавайским водопадом, который обливает меня прекрасной теплой водой. Вот где пребывает Бог, поверьте мне на слово.

Я не святой, как и все мы. Если ты стоял на пороге смерти, но не умер, то тебе может показаться, что ты купаешься в облегчении и благодарности. Но тут совсем иное дело: ты смотришь на трудный путь, который тебе нужно пройти, чтобы стать лучше, и злишься. Случается и так, что тебя начинает мучить вопрос «Почему пощадили именно меня? Почему четверо других, прошедших через аппарат ЭКМО, уже мертвы, а я… Ведь должна же быть тому какая-то причина?»

Для меня частью ответа на этот вопрос стал опыт десяти тысяч часов работы в Обществе анонимных алкоголиков и помощь людям в обретении трезвости. Этот опыт воодушевляет меня, фактически дает мне немного того золотистого света, который когда-то заполнил мою кухню.

Но вопросы остаются. Боже, почему ты пощадил меня? Я готов! Укажи мне путь, и я буду следовать ему. Когда Вуди Аллен задает этот же вопрос инопланетянину в фильме «Звездные воспоминания», тот отвечает что-то типа «Сделай шутки посмешнее». Но мне кажется, что проблема не в этом.

В любом случае я готов. Я все время ищу ответ. Я в поиске. Я ищу Бога.

Моя личная жизнь? Это совсем другая история

В своей личной жизни я совершил больше ошибок, чем Элизабет Тейлор. Я человек романтичный и страстный. Я всегда тосковал по любви. Откуда во мне эта тоска? Я не могу до конца объяснить это.

Правила изменились, когда мне стукнуло сорок. Я переспал со всеми, с кем хотел. Теперь я искал партнера, можно сказать, товарища по команде, кого-то, с кем я мог бы разделить свою жизнь. Кроме того, я всегда любил детей. Я думаю, это случилось потому, что мне было уже десять лет, когда родилась моя сестра Кейтлин. Затем появились на свет Эмили, Уилл и, наконец, Мэделин. Я очень любил с ними играть, нянчиться и дурачиться. Нет на свете лучшего звука, чем детский смех.

Итак, к сорока годам, как говорится, в самый разгар жизни, я решил найти себе подругу жизни, девушку, на которую я мог бы положиться и которая, в свою очередь, могла бы рассчитывать на меня. Однажды вечером мы с друзьями отмечали очередную годовщину моей трезвости. Дэвид Прессман, который и поныне является моим хорошим другом, познакомил меня с сестрой своей девушки. Ее звали Лора.

Мы все вместе ходили на бейсбол с участием «Лос-Анджелес Доджерс», но я не видел ни игры, ни стадиона, ни продавцов хот-догов — весь мир куда-то отступил, осталось только прекрасное лицо под бейсбольной кепкой. Я пытался включить все прежнее обаяние Мэттью Перри, из штанов выскакивал, лишь бы она меня заметила. Но она была слишком занята тем, что выставляла напоказ перед другими свою выдающуюся личность и невероятное остроумие. Ее совершенно не впечатлило то, что я был Чендлером, и, хотя она была со мной чрезвычайно любезной, я чувствовал, что нахожусь для нее «где-то там».

Вечером, возвращаясь домой, я произнес перед собой речь. «Да, ты ужасно разочарован, но пора понять, Мэтти: не каждой девушке ты нравишься».

На этот раз наша группа решила поиграть в пинг-понг в Standard Hotel в центре Лос-Анджелеса. Я, конечно, не Форрест Гамп, но я в общем представляю, как нужно вести себя за столом для пинг-понга. На самом деле, если вы видели финал девятого сезона «Друзей», то помните, что я по крайней мере был достаточно силен в пинг-понге для того, чтобы обыграть актера Пола Радда. Я слышал, что здесь может появиться Лора, поэтому играл в пинг-понг, кося одним глазом на дверь.

И вот она наконец появилась. Было такое ощущение, что ее забросило в клуб силой торнадо — она вся состояла из энергии и шуток.

«Кончай с собою, всяк сюда входящий», — произнесла Лора, и сразу как будто меня ударили по морде кирпичом — кирпичом интереса к ней. Но на этот раз я был готов к поединку. Так начался вечер, похожий на драку на ножах, только обмен шел не ударами, а шутками. Оказалось, что новым объектом моей симпатии стала стендап-комик и успешная телеведущая. И мне с самого начала стало ясно, что у нас всегда найдется что сказать друг другу.

Наше первое свидание состоялось в канун Нового года. Одна моя подруга устраивала пижамную вечеринку, и я пригласил Лору пойти со мной. После этого наши отношения развивались очень медленно; она была осторожна, а я был готов сделать для нее все, что потребуется. Постепенно наша взаимная привязанность становилась все крепче. Казалось, все шло хорошо… Но вы помните, что в моем мире не бывает так, чтобы все было хорошо…

И тут на сцене появляется Роум

Я уже два года не пил и посещал собрания Общества анонимных алкоголиков. Я был здоров, я поддерживал людей, я писал сценарии телешоу. Я был счастлив и даже, осмелюсь сказать, довольно мускулист. (Осмеливаюсь: да, я ходил в тренажерный зал и все такое прочее!)

Однажды меня попросили поделиться своей историей на собрании Общества анонимных алкоголиков в Западном Голливуде — а на просьбу Общества анонимных алкоголиков не принято отвечать «нет». Зал был переполнен, несмотря на то что в нем были только стоячие места. (Думаю, почти все знали, что выступать буду я.) Моя история в то время еще не достигла той глубины, которую она приобрела в последние несколько лет, поэтому кроме подробного описания всего, через что я прошел, я также разбавлял свое выступление шутками.

В какой-то момент я бросил взгляд на перегородку, которая отделяла зал от кухни, и заметил женщину, которая стояла, просунув голову в окошко раздачи и опершись на локти.

Мое выступление перед анонимными алкоголиками теперь было адресовано исключительно Роум.

В итоге мое выступление вылилось в одну из самых крупных акций, которые я когда-либо предпринимал, потому что эта женщина эпической красоты была настолько очаровательной, что мне захотелось, чтобы она узнала обо мне все. Повторяю: мне захотелось, чтобы она узнала обо мне все.

После окончания встречи, когда все выскочили на улицу выкурить по сигаретке, мы начали болтать и флиртовать.

— А чем ты прямо сейчас займешься? — сказала она.
— Поеду домой сочинять. Я тут внезапно стал писателем, — сказал я. 

— Ну что ж, — заметила Роум, — из меня получится отличная муза.
— Держу пари, что да, получится, — сказал я, а потом повернулся и ушел. Эта таинственная незнакомка совершенно сбила меня с толку.

По дороге домой я снова заговорил сам с собой.

А как же Лора? Да, конечно, Лора — это чудо, с каждым днем я влюбляюсь в нее все больше и больше. Но теперь есть Роум. И что делать парню? Забудь о Роум, продолжай свои дела с Лорой, тем более что они идут хорошо. Верно? Вот что делает в таких обстоятельствах нормальный человек.

Но Роум, похоже, меня околдовала.

Несмотря на мой позитивный разговор с самим собой, именно тогда я совершил решающую, смертельную ошибку. Конечно, в то время я не знал, что это была ошибка. Но разве кто-нибудь из нас знает, что совершает ошибки, когда действительно их совершает? Разве делали бы мы эти ошибки, если бы это знали?

Я не стал бы рекомендовать вам делать что-то подобное ни при каких обстоятельствах, но особенно в тех обстоятельствах, когда вы — это я.

Впрочем, я сумел убедить себя в том, что раз уж я не рассказал Лоре о Роум, а Роум — об отношениях с Лорой, то не такой уж я и м*дак. Но какая-то частичка меня знала, что я сделал что-то нехорошее, несмотря на то что я заботился о них обеих, соблюдал внешние приличия и искренне не хотел, чтобы в этой истории кто-то пострадал (включая меня).

Итак, мы с Лорой ходили на хоккейные матчи с участием Los Angeles Kings, смеялись и вообще прекрасно, хотя и несколько целомудренно проводили время. Ухаживание за обеими женщинами продвигалось медленно, но в конце концов они обе сняли запрет на секс, и теперь я был полностью связан с двумя разными женщинами одновременно. Это было восхитительно, совершенно сбивало с толку и сводило с ума.

Я уже говорил, что безумно влюбился в них обеих? Я не подозревал, что такое возможно. Я даже зашел в интернет, прочитал несколько статей и узнал из них, что такое иногда случается. Судя по тому, что я прочитал, чувства, которые я испытывал к обеим женщинам, были самыми настоящими. Затем мы с Лорой объявили себя парой; с Роум до такого пока дело не дошло. И еще меня по-прежнему окружали проблемы.

Что делать? Я одинаково хорошо проводил время с обеими. Я любил их. Прошло почти полгода, прежде чем я пришел в себя и решил, что должен выбрать из двух одну. Да, я должен был прекратить этот абсурд и выбрать одну. Роум была страстной, эротичной, забавной, умной, но она также, как оказалось, была очарована эстетикой смерти, и это меня смущало. Лора много говорила о кино и других более легких вещах; с ней у меня возникало такое ощущение, что я нахожусь дома. С Роум я такого не чувствовал.

Я выбрал Лору

С большим трудом я собрался с духом и позвонил Роум. Сначала она ответила на мое сообщение арктическим холодом, но потом дело закончилось тем, что она два часа кряду кричала на меня на автостоянке у ресторана Barney’s Beanery на бульваре Санта-Моника, — я пригласил ее туда, пытаясь загладить свою вину. Клянусь, вам за всю жизнь будет трудно найти более злую женщину, чем та, которая была со мной в тот день.

Теперь, когда вы уже меня неплохо знаете, вы знаете и то, что я не могу все ближе и ближе сходиться с кем-то — а именно это происходило у меня с Лорой. Меня охватывал ужас. Расстаться с Лорой было бы безумием — у нее были все достоинства. Мы были лучшими друзьями. Но это сближение меня пугало. Мне снова казалось, что когда она узнает меня лучше, то увидит то, во что я уже сам верил: мне всего всегда будет мало. Да тут даже дело не во мне. Скоро она сама это увидит и меня бросит. Это меня уничтожит, и я никогда не восстану из пепла.

Был и еще один вариант. Я мог остаться в отношениях, но при этом вернуться к наркотикам и попытаться сохранить эту вредную привычку. Это защитило бы меня от страха, позволило бы разрушить все стены и стать еще ближе к ней.

Совершенно непонятно почему, но я решил поступить так еще раз, чтобы разрулить ситуацию с Лорой. Итак, я начал принимать по одной таблетке в день только для того, чтобы сохранить наши отношения. Поначалу это работало отлично, но, как это всегда бывает в случае с наркотиками, победа остается за ними.

Через полгода у нас все пошло прахом. Я был в полном раздрае. Когда Лора от меня ушла, мне пришлось снова поселиться в отрезвиловке. Я снова стал бояться смерти. Роум по-прежнему кричала на меня при каждом удобном случае, а Лора, как вы догадываетесь, обиделась и ушла.

Да, а еще я прочитал в журналах кое-что о любви к двум женщинам сразу. Ее всегда ждет один и тот же конец.

Вы теряете их обеих.

Так я оказался в отрезвиловке в Малибу

И хотя я принимал надежный, а может, и самый лучший препарат с точки зрения детокса, от него труднее всего отказаться. Поговаривали, что для того, чтобы с него слезть, был только один путь — покончить с собой. На самом деле это, наверное, не совсем точно: да, у меня были суицидальные настроения, но я также знал, что это просто лекарство, так что на самом деле я не был склонен к суициду, если вы понимаете, о чем я говорю. Все, что мне нужно было делать, — это оттягивать дни, когда я начну думать о самоубийстве, ничего не делать, но знать, что в какой-то момент я почувствую себя лучше и больше не захочу себя убивать.

Чтобы отказаться от этого лекарства, вы должны сбрасывать по миллиграмму в неделю, пока не дойдете до нуля. Из-за этого в течение двух дней вы будете чувствовать себя совершенно отвратительно, затем привыкнете к новому уровню (в данном случае к 7 миллиграммам в день), и, как только состояние стабилизируется, вас снова будет ждать падение. Суицидальные мысли не возникают, пока вы не снижаете дозу до 2 миллиграммов.

Таким образом, приняв 2 миллиграмма, я совершил, наверное, самый эгоистичный поступок в своей жизни. Я был в ужасе от того, что мне предстояло пережить, и я не хотел проходить через это в одиночку. Поэтому я на триста долларов купил цветов, приехал к Лоре домой и стал умолять ее принять меня обратно. Мы сидели на диване в гостиной, обсуждали все плюсы и минусы этого предложения и решали, что оно будет означать. Полностью движимый страхом, я сказал ей, что хочу на ней жениться, возможно, даже иметь от нее ребенка.

Кто-кто входит в комнату? Как это может быть? Как эти две женщины оказались в одной комнате? Я бы все отдал, чтобы получить машину времени, вернуться в «тот самый» момент и сказать: «А как насчет секса втроем?» Но сейчас мне было не до шуток. У меня не то что отвисла челюсть — она стучала об пол.

— Я только цветочки полить, — сказала Роум, поднялась по лестнице черного хода и ушла.
— Посмотрю, как она там, — сказала Лора и оставила меня в гостиной одного. Когда я понял, что она не вернется, то уехал обратно в Малибу — вместе со своей двухмиллиграммовой наркозависимостью.

Оказалось, что Роум и Лора встретились на собрании Общества анонимных алкоголиков, поняли, в какой ситуации они оказались, и стали близкими подругами. Как вы понимаете, основная часть их разговоров строилась вокруг того, какой же я м*дак.

Что касается меня, то я не мог больше оставаться в Лос-Анджелесе, поэтому перелетел на частном самолете в реабилитационный центр в Колорадо — там думали, что смогут снять меня с субоксона без суицидальных настроений.

Ну да хватит об этой истории. В общем, я думал о самоубийстве 36 дней подряд, а потом улетел в Нью-Йорк и появился на шоу Леттермана, пытаясь скрыть свое пребывание в рехабе.

Еле-еле я оттуда вырвался.

***

Семь лет спустя после того, как я узнал о себе много нового, я по-настоящему загладил свою вину перед Роум и Лорой, и они обе приняли мои извинения. Не знаю, поверите вы этому или нет, но мы теперь дружим втроем. Лора вышла замуж за прекрасного молодого человека по имени Джордон, а Роум живет с не менее прекрасным парнем по имени Эрик.

Недавно мы впятером ужинали у меня дома и прекрасно провели время. Около десяти вечера две пары разъехались по домам на своих машинах. Я слышал, как рев двигателей постепенно утихал по мере того, как они удалялись в сторону города по каньону.

В глубине души я ждал, что кто-нибудь ко мне приедет или произойдет нечто, способное улучшить мне настроение, но вместо всего этого я снова услышал крики жертвы койотов.

Да нет, оказывается, это был мой крик — мне предстояло в одиночестве отбиваться от демонов еще одну ночь. Они победили. И я знал, что проиграл, когда в одиночестве возвращался в одинокую спальню, чтобы снова и снова отбиваться от этих демонов и договариваться с ними, чтобы они дали мне уснуть.