«Почему я должна сочувствовать насильнику и социопату?»: непопулярное мнение о «Пролетая над гнездом кукушки» к 50-летию фильма

И вот спустя 10 лет я решила пересмотреть фильм. Уже прочитав аннотацию, я в шутку предположила, что в этот раз займу сторону сестры Рэтчед, потому что с годами желание бунтовать против любой несправедливости подутихло, а идея в одиночку бороться против всего мира стала казаться не благородной, а эгоистичной. Но в итоге мне и правда показались ближе ценности антагонистки, а не главного героя.

Сразу оговорюсь: я оцениваю только фильм. Книгу я не читала ни тогда, ни сейчас. Я считаю любую экранизацию отдельным произведением, с помощью различных художественных средств передающим основные идеи в рамках ограниченного формата. Поэтому не принимаю претензии к отзывам на экранизации в духе «Ну если бы вы прочитали книгу, вы бы поняли», «А в книге это объясняется», «Нельзя смотреть этот фильм, не прочитав первоисточник».

О чем фильм «Пролетая над гнездом кукушки»

Итак, 1963 год, Орегон, США. Рэндл «Мак» Макмерфи (Джек Николсон) — 38-летний преступник, попадающий в психиатрическую клинику. В одной из сцен он упоминает, что надеется выбраться из лечебного заведения через 68 дней, и для него становится неприятным открытием тот факт, что руководство может продержать его в стенах больницы столько, сколько посчитает нужным — если действительно посчитает «психом». Рассчитывал ли он через два месяца оказаться на свободе? Или вернуться в тюрьму, но на более мягких условиях? Или все-таки сразу планировал побег?

Мы узнаем, что Макмерфи попал в тюрьму за изнасилование 15-летней девочки. Сам он утверждает, что выглядела она «на все 35», сказала, что достигла возраста сексуального согласия, и активно участвовала в процессе («Мне пришлось даже ширинку зашивать»). В общем, все то, что и сейчас как один повторяют все те, кого поймали за интимную связь с несовершеннолетними.

Можно предположить, что эта деталь упоминается в фильме для того, чтобы показать, что главный герой — «ненастоящий» преступник, который случайно оказался в руках правосудия, ведь он никого не убил и не ограбил, а всего лишь не заглянул в паспорт очередной половой партнерши. Но если в 1960–1970-е это действительно могло восприниматься как недоразумение, то в 2025 году после многочисленных скандалов с сексуализированных насилием над несовершеннолетними и на Западе, и в России поступку Макмерфи сложно найти оправдание: он самый настоящий преступник.

Кроме того, в его послужном списке — пять арестов за нападение: «5 раз подрался. Рокки Марчиано 40 раз дрался — и он миллионер». В отчете, присланном в клинику из тюрьмы, также упоминается, что Рэндл «агрессивный, ленивый, вступает в пререкания и халатно относится к любой работе». Все это дает основания усомниться в его психическом здоровье, и врачи берутся выяснять, на самом ли деле ли у него есть проблемы.

Так герой оказывается внутри психиатрической клиники. Управляет заведением главный врач — психиатр Джон Спиви (Дин Р. Брукс), но фактически за все отвечает старшая медсестра Милдред Рэтчед (Луиза Флетчер) — подчеркнуто вежливая, но отстраненная женщина примерно 40 лет, чье лицо не выражает ровным счетом никаких эмоций. При ней больница работает как часы: подъем и отбой, прогулки, просмотр телепередач, выдача лекарств — все по расписанию. Периодически санитарам приходится успокаивать некоторых пациентов, но дальше жизнь идет своим чередом.

Безжизненное пространство, радикальные методы лечения, «буйные» соседи, суровый персонал и еще какие-нибудь бесчеловечные эксперименты над пациентами до кучи. Против таких условий не грех и попротестовать.

Но в фильме мы видим совершенно иную картину. Даже спустя 50 лет клиника в Орегоне выглядит как не самый плохой санаторий. Улыбчивые сотрудники, обращающиеся к пациентам не иначе как «джентльмены», просторные и чистые помещения, организованный и вполне разнообразный досуг, хорошее питание, товарищи, с которыми можно найти общий язык, медикаментозное и психотерапевтическое лечение. Что должно здесь ужаснуть, учитывая, что речь все-таки идет о психиатрической больнице, а не о курорте? Что медсестра закрывает днем спальню и выдает сигареты не блоками?

Пациенты охотно курят и играют в карты в свободное время, не очень охотно участвуют в групповой терапии и принимают успокоительные препараты, но всех вполне устраивает такой распорядок. Тем более, как выясняется позднее, большинство из них находятся там добровольно и в любой момент могут покинуть заведение. Принудительно туда попали лишь двое из товарищей Мака: Вождь Бромден (Уилл Сэмпсон), Макс Тэйбер (Кристофер Ллойд) и несколько «хроников».

Пациенты что-то знают об электрошоковой терапии (кстати, все еще применяемом и эффективном методе, правда проводящимся сейчас под анестезией) и лоботомии (опасном и запрещенном ныне виде психохирургического вмешательства), но их отделения это не особо то и касается — в нем находятся «спокойные психи». Так продолжается до тех пор, пока они не знакомятся с Макмерфи.

Сначала он, желая посмотреть Мировую серию по бейсболу, уговаривает половину пациентов проголосовать за изменение расписания — хотя те никогда не интересовались этим видом спорта. Столкнувшись с отказом (10-й из 18 пациентов, обеспечивающий большинство, дает согласие уже после того, как собрание окончено), Мак имитирует просмотр матча перед выключенным телевизором, эмоционально комментируя «действия спортсменов». Пациенты чрезмерно возбуждаются, и медсестра просит прекратить.

Зрители не знают, какие диагнозы у ключевых персонажей. Да, у них определено есть проблемы: один страдает от патологической ревности, другой впадает в истерики, третий склонен к суициду и так далее. Многие эмоционально нестабильны и испытывают вспышки ярости, но с точки зрения современного понимания психического здоровья, все они дееспособны и вменяемы и могут нести ответственность за свои поступки.

Затем главный герой решает развлечь своих товарищей: сбегает из клиники, угоняет автобус, на котором некоторые пациенты ездят в город, вызывает проститутку Кэнди (Мьюз Смолл) и берет чужую яхту, чтобы порыбачить в открытом море. Мужчины чувствуют воодушевление, а Мак объясняет, что за это им ничего не будет, поскольку они психбольные. Параллельно он устраивает что-то вроде игорного клуба в душевой — эту «лавочку» в итоге прикрывает Милдред, и учит других пациентов играть в баскетбол — что поддерживает персонал клиники.

Постепенно они привязываются к новичку и начинают поддерживать его авантюры. Самая крепкая связь устанавливается между Макмерфи и Вождем — индейцем, который притворяется глухонемым.

Большинство сотрудников приходит к выводу, что он не душевнобольной, но опасный, а сестра Рэтчед единственная считает, что его нужно оставить в клинике: «Если мы отошлем его назад в тюрьму или переведем к „буйным“, это будет означать, что нашу проблему придется решать другим. Мы не привыкли так поступать. Поэтому надо оставить его у нас. Мы поможем ему».

Теперь Макмерфи понимает, что в ближайшее время не сможет выбраться из лечебницы, и решает устроить побег. Но просто сбежать мало (хотя он уже без проблем покидал стены клиники) — нужно устроить грандиозную вечеринку. Он подкупает и спаивает дежурного санитара, приглашает проституток и устраивает настоящую вакханалию.

Один из пациентов — заикающийся и неуверенный в себе Билли Биббит (Брэд Дуриф), воспитанный деспотичной матерью, под влиянием товарищей проводит ночь с одной из девушек, в которую влюбился еще во время прогулки на катере. Дожидаясь, пока она освободится, главный герой засыпает и упускает удачную возможность для побега.

На утро последствия вечеринки обнаруживает Рэтчед с коллегами и больше всего возмущается картиной Билли, лежащего в кровати в объятиях проститутки. Мужчина, кажется, наконец обретает уверенность в собственных силах: избавляется от заикания и даже противостоит Милдред, но после упоминания матери (медсестра оказывается ее подругой и обещает рассказать о случившемся) тут же регрессирует и, воспользовавшись всеобщим хаосом, кончает с собой. Увидев это, Мак нападает и душит Рэтчед, считая ее виновной в смерти друга.

А дальше — известный финал: главный герой на какое-то время пропадает, а затем возвращается (точнее — его возвращают) в отделение после перенесенной лоботомии. Вождь, не желая приятелю прожить остаток своих дней в состоянии «овоща», душит его подушкой, выбивает окно и сбегает из лечебницы.

Почему Макмерфи нельзя назвать положительным героем

Ни в коем случае не защищая и не оправдывая радикальные методы лечения, все же хочется спросить: а кто же виноват в двух смертях, включая самого Макмерфи? «Тоталитарная» система, олицетворяемая сестрой Рэдчет, или все-таки сам главный герой?

Конфликт «человек — система», конечно, всегда актуален, но попытка представить его через противостояние преступника руководству психиатрической клиники просто нежизнеспособна и лишь доказывает, что общество не может существовать без правил.

И в случае с психиатрической лечебницей это более чем оправданно. Пациентам необходимы спокойная и предсказуемая обстановка, медикаментозное и психотерапевтическое лечение, грамотный уход — все это предоставлялось в клинике в Орегоне.

Сотрудники отлично выполняли свои обязанности, применяя силу только при необходимости и не выходя за рамки своих полномочий, и относились к пациентам по-человечески. И да, на том этапе развития психиатрии, как это ни прискорбно, практиковались опасные методы «лечения», но пациенты — как минимум те, которые могут отдавать себе отчет в своих действиях — знали, чем они рискуют.

Электрошок предписывался при агрессивном и опасном для окружающих поведении, а лоботомию (во всяком случае в фильме) провели только Макмерфи после нападения на медсестру — фактически покушения на убийство.

Это не детский лагерь, где вообще-то тоже есть ограничения свободы и преобладание коллективизма над индивидуализмом, не школа и даже не обычная больница. Но главный герой даже не притворяется «психом», он просто ведет себя, как и всегда, даже не думая подстроиться под окружающую действительность: использует людей, нарушает все правила, преследует свои интересы. А когда он узнает, чем грозит такое поведение — содержанием в течение неопределенного срока, перекладывает вину на товарищей — мол, это они виноваты в том, что сразу не предупредили о последствиях.

Естественно, это не нравится Рэтчед, де-факто заведующей отделением. И не потому что она психопатичная, контролирующая, ожесточенная, нарциссичная, мстительная или злобная — а это самые мягкие эпитеты, которыми ее награждают. А потому что она несет ответственность за отделение и пациентов.

Будет ли, например, учитель в школе снисходительно относиться к хулигану, который подначивает весь класс сбежать с урока или провоцирует драки? Тем более если у них есть физические или психические особенности, с которыми надо обращаться осторожно?

Они уязвимы, нестабильны и внушаемы, и такому человеку, как главный герой, попросту находиться с ними нельзя, потому что он расшатывает их нервную систему. Конечно, их веселили проделки Мака, которые на мгновение возвращали их к жизни, но даже в фильме показаны последствия такого непрофессионального вмешательства — в реальности же они могут быть куда страшнее. С Макмерфи пациенты ездят на американских горках, поначалу получая мгновенный результат, а после переживая откаты, а под конец — и трагедии.

С Рэтчед их состояние если не улучшается, но хотя бы стабильно — для психических расстройств это уже неплохо. Нужно понимать, что тогда эта наука только развивалась — многое и до сих пор остается не конца изученным, хотя сегодня психиатрия дает эффективные, предсказуемые и продолжительные результаты. Однако недоисследованность в то время все равно не дает право «людям с улицам» ставить собственные эксперименты.

Действительно ли сестра Рэтчед — воплощение зла?

В некоторых рейтингах главных экранных антагонистов сестра Рэтчед называется одной из главных злодеек мирового кинематографа. Но так ли это на самом деле?

Для начала стоит понимать, что Милдред работает среди мужчин — и речь даже не столько о коллегах, сколько о подопечных, имеющих психические расстройства. То, что многими воспринимается как «холодость», «жестокость» или «властность», — необходимое условие выживания в таком коллективе и поддержания порядка. Тем более когда речь идет о женщине в 1960-е годы в США, когда только возникла вторая волна феминизма.

И не будем забывать про двойные стандарты. Женщины на руководящих позициях часто воспринимаются «суками» и «стервами», в то время как мужчины, которые проявляют точно такое же поведение, — справедливыми, честными и принципиальными.

Но в чем же можно упрекнуть медсестру, оценивая ее поведение из ХХI века? Будем двигаться хронологически: от начала к концу фильма.

Групповая терапия

Прежде всего сестра Рэтчед не должна проводить групповую терапию. Судя по всему, у нее есть среднее специальное медицинское образование, позволяющее работать медсестрой, и управленческие навыки, чтобы заведовать отделением. Но она не психолог и не психотерапевт, поэтому не может проводить терапию пациентов.

Видимо, именно этим и обусловлены трудности с динамикой группы — пациенты не спешат раскрываться, и почти каждая встреча заканчивается безрезультатно. При этом она не делает ничего такого, чтобы специально вывести пациентов из себя — все ее вопросы имеют место быть в групповой терапии, но отсутствие терапевтической теории и практики мешает ей направлять ход встречи и регулировать конфликты, а отсутствие эмпатии — восприниматься как союзник, а не «начальник».

Она не может поставить себя на место пациентов, представить, что они чувствуют. К тому же занимаемая должность мешает полноценному включению и самораскрытию.

Выйти из этой роли она тоже не может, так как тогда рискует потерять доминирующую позицию и разрушить дисциплину. Милдред же отвечает за пациентов не только в рамках групповых встреч, но и далеко за их пределами. В таких структурах невозможно горизонтальное взаимодействие, в них нужна строгая вертикальная иерархия.

В идеале сестра Рэтчед не должна совмещать три функции, поскольку все они требуют очень разных жестких и гибких навыков. Это повредило не только самой Милдред, но и пациентам, которые из-за смешения ролей не могли доверять ей, что тормозило процесс лечения.

Пассивная агрессия

Еще одна частая претензия в сторону Рэтчед — пассивная агрессия в адрес Макмерфи, например, ее отказ признать результаты голосования за просмотр Мировой серии по бейсболу.

На первой встрече женщина предложила провести голосование — руки подняли всего три человека, включая Макмерфи. На второй — все участники терапии, но оказывается, что медсестра имела в виду пациентов всего отделения, а «за» отдали голоса лишь 9 человек из 18. Затем собрание заканчивается, а Мак идет искать недостающий голос среди пациентов, которые не участвовали во встрече.

И правда, правила голосования не были определены изначально, потому что никто не предполагал успех этой затеи. Опять же, был ли этой злой умысел, изначально «нечестная игра», в которой упрекал ее Макмерфи? Но ведь и он «играл крапленными картами», поскольку использовал свое влияние на других пациентов. Или же это просто не самая удачная попытка «урезонить бунтовщика»?

Ведь, наверное, не просто так спортивные каналы не смотрели до этого. Бейсбольный матч — очень эмоционально заряженное событие — мы видели, до какого иступления дошли «острые» пациенты, даже просто слушая комментарии главного героя, а реальная игра могла вызвать настоящий припадок «буйства».

Все то же самое применено и для случая с отказом приглушить музыку. Почему потребность Макмерфи общаться с товарищами во время игры в карты ставится выше, чем потребность других пациентов наслаждаться музыкой — тем немногим, что им еще доступно?

А проникновение в сестринскую, чтобы убавить громкость, и вовсе не поддается никакому оправданию — это явное самоуправство и нарушение субординации. Подобные поступки не одобряется в любом обществе. Попробуйте зайти без спроса в кабинет начальника или даже за прилавок магазина и начать там что-то исправлять, чтобы понять, насколько «приветствуется» такое поведение. Реакция медсестры в этом случае была еще очень мягкой — она всего лишь выпроводила его в общую зону.

Пожалуй, в обоих случаях Милдред не хватило гибкости, она довольно ригидна, ведь можно было например, разделить пациентов на группы, рассадить по разным комнатам, где одни бы могли смотреть телевизор, а другие — проводить время как обычно, или одни бы играли в карты и общались, а другие — слушали музыку. Но в условиях ограниченности ресурсов и стресс-фактора в виде Макмерфи она выбрала не самый лучший, но и не криминальный способ справиться с проблемой — отказалась что-то менять.

Решение оставить Макмерфи в клинике

Действительно ли Милдред руководствовалась желанием мести, когда оставила Макмерфи в клинике? Намеренно ли она решила запереть его навечно в ее стенах, потому что он лишил ее власти над другими пациентами, или, может, хотела ему помочь? В фильме мотив мести совершенно неочевиден. Если речь только о соперничестве за доминирующую роль в клинике, тогда не проще ли ей было избавиться от проблемного пациента, чтобы все снова вернулось на круги своя?

Ничто не мешает предположить, что она искренне посчитала своим долгом исправить поведение Макмерфи — а работать там точно было с чем. Хотя он и не был «психом», он явно проявлял признаки социопатического поведения (игнорирование социальных норм, склонность к насилию, импульсивность и так далее). И это признавали и ее коллеги, хотя и сомневаясь, стоит ли оставлять его в больнице.

Сложность диагностики и лечения заключается в том, что отдельно антисоциальное расстройство личности впервые появилось в американском Диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам (DSM) только в 1952 году и было мало изучено — оно и до сих пор очень тяжело поддается коррекции.

А может, она решила помочь избежать тяжелых принудительных работ в тюрьме — ведь если бы герой перестал устраивать выходки, но бы мог «отсидеться» в гораздо более комфортных условиях и выйти на свободу — совершенно неясно, почему герой подумал, что его будут держать в больнице «до победного». Она же намеренно оставила его в «тихом» отделении и не переводила в «буйное», надеясь, что он все-таки адаптируется к среде, но вместо этого он начал менять среду под себя.

Однако учитывая неприязнь Мака к медсестре, маловероятно, что он бы к ней прислушался — да и она, справедливости ради, не пыталась установить с ним личный контакт и понять, что он хочет. Так что все же лучшим решением было бы отправить главного героя в тюрьму отбывать справедливое наказание, где реакция на его выходки была бы, с одной стороны, более жесткой, а с другой — не включала бы возможность применения таких методов «усмирения», как лоботомия.

Доведение Билли до самоубийства

Самое главное обвинение, касающееся Милдред, — ее угроза рассказать матери Билли о том, чем он занимался ночью с проституткой. И это самый эмоционально напряженный момент всего фильма.

Современная врачебная этика категорически против того, чтобы врачи лечили родственников, друзей и вообще всех, с кем есть личные отношения, кроме экстренных ситуаций, когда рядом нет других специалистов. То же самое, кстати, касается и психотерапевтов.

Это, наверное, главная ошибка Милдред, которая и послужила спусковым крючком дальнейших событий, но это все еще взгляд человека из XXI века. Скорее всего, в те годы таких стандартов еще не было, ведь они и выработались не сами собой, а после целого ряда трагических инцидентов, которые и подняли эти этические вопросы.

Неизвестно, докладывает ли она о состоянии и ходе лечения Билли просто потому, что общается с его мамой, или потому, что обязана держать в курсе родственников пациентов. Вероятно, если пациент недееспособен и его положили на лечение родственники — врачи должны им отчитываться. Но если человек, проходящий лечение, находится в клинике по своей воле, оповещение близких происходит только по его желанию.

Билли госпитализирован добровольно, но при этом у него есть склонность к суициду, а при таком состоянии оповещение семьи о его состоянии может быть оправдано. Судя по словам Милдред, предупреждение об информировании матери — все-таки жест «доброй воли», но из-за смешения ролей ее подруги и врача ее сына невозможно понять, это проявление заботы или продуманная угроза.

Из-за отсутствия эмпатии (как минимум эмоциональной), она не может предположить, до чего это доведет Билли. А из-за дружбы с его матерью ей сложно представить, что эта прекрасная женщина может плохо обращаться с сыном. Сразу после этого разговора она просит санитара проводить Биббита в отдельную комнату и присмотреть за ним, поскольку видит, в каком состоянии он находится, — но тому приходится выбежать для того, чтобы остановить побег Мака. Именно в этот момент и происходит непоправимое.

О матери Билли из фильма мы знаем совсем немного: только то, что молодой человек предпринял попытку суицида после того, как его мать узнала о сделанном предложении руки и сердца девушке (которой он даже не признавался до этого в симпатии), и то, что перспектива дохождения до нее информации о его сексуальной жизни настолько болезненна, что он все-таки кончает собой.

Таким образом слова сестры Рэтчед, по всей видимости, становятся триггером для Билли, но вряд ли это можно назвать намеренным доведением до самоубийства, хотя она и знала о его проблеме. Но стоит заметить: то утро в клинике — сильный шок и для самой Милдред, которую в свою очередь тоже «стриггерило» поведение Макмерфи и других пациентов клиники, а также дежурного санитара, допустившего такое безобразие.

Истинный виновник этой трагедии — Макмерфи, который накануне взял на себя роль Спасателя, убедив Билли переспать с Кэнди. По его мнению, секс должен был помочь ему избавиться от комплексов, что даже на какое-то время сработало.

Но как и Милдред не психотерапевт, так и Макмерфи не психотерапевт, а он фактически вынудил его проделать экспозицию — упражнение из когнитивно-поведенческой терапии, когда клиент совершает что-то, что вызывает тревогу или страх, но в относительно безопасной ситуации — в данном случае при поддержке друзей.

Ему хватает внутренних сил, чтобы преодолеть стеснение, связанное с общением с женским полом, но у него еще нет внутренних опор, чтобы противостоять своей матери, которая, по всей видимости, и является главным источником его проблем. И в эту ситуацию его загоняет именно Макмерфи.

Даже если бы он успел сбежать, как бы, по его мнению, дальше справлялся его товарищ, который не собирался покидать клинику? О произошедшем все равно рано или поздно узнала бы медсестра — от него ли самого, от других пациентов, от персонала — а затем и мать. И результат был бы аналогичным.

Вероятно, секс с проституткой задумывался акт освобождения, первый этап сепарации, после которого мнение матери уже не должно было играть большую роль. Но никто не учел, что просто переспать с женщиной недостаточно, чтобы исцелиться от глубинных травм. И за это ответственна не сестра Рэтчед, а сам Билли, который имел неосторожность связаться с Макмерфи.

Лоботомия Макмерфи

В фильме не раскрывается, кто когда и как принимает решение о лоботомии Макмерфи, но покушение на жизнь сотрудника и попытка побега (а он все еще осужденный преступник) — однозначная заявка на эту карательную процедуру в рамках действовавших тогда медицинских регламентов. А если прибавить к этому предыдущий «анамнез» — изнасилование, многократные нападения и нарушения правил внутреннего распорядка в больнице, граничащие с уголовными преступлениями, то суровые меры выглядят и вовсе неизбежными, какими бы несправедливыми и жестокими они ни были.

Макмерфи изначально действовал провокационно и самоуверенно, совершенно не учитывая реалии места и времени, в которых он оказался, и не взвешивая плюсы и минусы своего положения. Проверяя границы психиатрической больницы на прочность, он все дальше уходил от спокойного существования в больнице, где ему при всей его внешней «нормальности» не грозили никакие принудительные процедуры и операции, к маркированию как «опасного преступника», которого, по тем психиатрическим стандартам, исправит только лоботомия.

Даже предложение посмотреть бейсбол он объясняет тем, что еще ни разу не пропускал чемпионат, а не тем, что совместное увлечение пойдет всем на пользу. Он просто влез в чужой монастырь — причем далеко не с самыми жуткими условиями — со своим уставом, а потом удивлялся, почему руководство не рукоплещет его «экспериментальному лечению» других пациентов.

Макмерфи мог вернуться в тюрьму — не устраивая выходок и не давая поводов заподозрить себя в том, что он непредсказуем и опасен. Вряд ли бы в этом случае Милдред стала настаивать на том, чтобы держать его в больнице. Он мог и остаться в клинике, продолжая жить в достаточно привилегированных условиях, тем более в сравнении с тюрьмой. И возможно, в итоге легально оказался бы на свободе. И он мог даже сбежать из больницы, прихватив всех желающих. Но вместо этого он выбрал эскалировать ситуацию, отвергая малейшие ограничения его свободы действий.

Но почему зрители должны быть на стороне преступника, который сам играет нечестно? Почему я должна сочувствовать тому, кто хочет избежать справедливого наказания, на протяжении всего пребывания в клинике нарушает правила и подвергает окружающих опасности?

Но у главного героя было 99 способов избежать такого исхода, но он осознанно выбрал тот единственный путь, который только к нему и ведет. Потому что он «слишком независимый», чтобы играть по правилам, «слишком свободный», чтобы кому-то подчиняться, «слишком уникальный», чтобы слиться с толпой, хотя бы на некоторое время.

Конечно, тяжесть последствий лоботомии совершенно несопоставима с тяжестью преступлений и проступков Макмерфи. В реальности жертвами этих неоправданных операций стало множество случайных людей. Но главный герой «Пролетая над гнездом кукушки» сделал все возможное и невозможное, чтобы попасть в их число.

В отличие от других, например, от тех, кто никак не мог контролировать свое состояние или переходил дорогу государству, становясь главным претендентом на лоботомию, у него до самого конца был выбор. И это его ответственность — ответственность за свои здоровье и жизнь. Но вместо непринципиальных компромиссов он выбрал огромный риск столкнуться с карательной машиной.

Желание разрушить старый мир, не предлагая ничего взамен, выделиться любой ценой, понимать свободу как свободу только для себя, понятно, когда ты подросток, но взрослый человек, исповедующий эти взгляды, вызывает мало симпатии.

Что изменилось в восприятии главного героя за 50 лет

Я не исключаю, что в книге мотивы всех героев могут быть гораздо прозрачнее и не поддаваться двойному трактованию. Сестра Рэтчед действительно может быть психопаткой, наслаждающаяся безграничной властью над пациентами, а Макмерфи — героем, который пытался их спасти и пал жертвой системы. Но, как я и упоминала в начале рецензии, я оцениваю только то, что увидела в фильме, а в нем разделение на протагониста и антагониста не так однозначно.

Книга (1962) и фильм (1975) попали в дух времени, пронизанный желанием свободы. Хиппи и битники, анархия и протестные движения, нонконформизм и контркультура, сексуальная революция — все это сыграло большую роль в том, как приняли произведения современники в те годы и позже другие поколения, воспитанные на фундаменте этих ценностей.

И без сомнений, он идеализировался и романизировался, ведь олицетворял все те качества, которые хотели видеть в «новом человеке»: смелость, независимость от чужих мнений, готовность идти до конца, непокорность, бескомпромиссность.

Но сегодня, в эпоху повсеместной психотерапии, Макмерфи скорее воспринимается как социопат, который только прикрывается ценностями свободы, а на самом деле просто живет одним днем и удовлетворяет свои потребности, забывая про базовую безопасность — свою и окружающих.